Короче говоря, я знал, что пишу чисто для себя. Не для других людей. Бывает такое.

Но повесть мне все равно нравилась. Она была странная и милая. Я наконец-то услышал голос Аури. Она мне довольно сильно нравилась. И я научился писать от третьего лица, так что время было потрачено не зря.

Закончив повесть, я отправил ее своему агенту, Мэтту: так полагается, если ты писатель. Я ему сказал, что собираюсь предложить это Биллу, только Билл ее, наверно, издавать не захочет, потому что это, образно выражаясь, крушение поезда.

Но Мэтт прочел, и ему понравилось.

Он мне позвонил и сказал, что это надо послать Бетси, моему редактору из DAW.

— Да не станет она это издавать, — сказал я. — Это же абракадабра. Такое только псих мог написать.

Мэтт мне напомнил, что, согласно условиям моих договоров, Бетси имеет право преимущественного приобретения на все книги, которые я напишу в будущем.

— А потом, — сказал он, — ее следует посвятить в дело просто из вежливости. Она же ведь первая тебя опубликовала.

Я пожал плечами и сказал, мол, валяй, посылай. Мне было несколько неловко думать, что Бетси это прочтет.

Но Бетси это прочла, и ей понравилось. Правда понравилось. Она захотела это издать.

И вот тут-то и началась настоящая работа.

* * *

За те месяцы, что миновали со времени моего разговора с Ви Харт, я переделал эту историю примерно восемь раз (ну это-то для меня как раз нормально. На самом деле, восемь — это еще маловато).

В процессе я выдал эту повесть на вычитывание примерно трем десяткам бета-читателей, получая отзывы, которые должны были мне помочь в бесконечной, маниакальной переработке текста. И одно замечание, которое люди повторяли снова и снова, на самые разные лады, выглядит так:

«Ну, я не знаю, что подумают другие. Им, наверное, не понравится. Но, по-моему, книга замечательная!»

Даже странно, как много людей сказали мне это, так или иначе. Черт, я только сейчас сообразил, что сам сказал нечто в том же духе всего парой страниц раньше.

По правде сказать, мне очень нравится Аури. Этой странной, нежной, надломленной девушке в моем сердце отведено особое место. Я в нее почти влюблен — да что там, просто влюблен.

Думаю, это оттого, что оба мы отчасти сломаны, хотя и каждый по-своему. А главное, оба мы это сознаем. Аури знает, что она внутри не совсем такая, как следует быть, и это заставляет ее чувствовать себя очень одинокой.

И я знаю, как она себя чувствует.

Но тут как раз ничего необычного нет. В конце концов, я же автор. Мне и положено знать, что чувствует персонаж. И только когда я начал получать отзывы, я осознал, насколько распространено это чувство. Один человек за другим говорили мне, что они понимают Аури. Что они знают, откуда все это.

Этого я не ожидал. Я поневоле задаюсь вопросом, сколько же из нас так и идут по жизни, день за днем, чувствуя себя слегка надломленными и одинокими, будучи все это время окружены людьми, которые чувствуют себя точно так же.

Так вот. Если вы прочли эту книгу и вам не понравилось, мне очень жаль. Это я виноват. Это странная повесть. Может быть, она вам понравится со второго раза (многие мои книги со второго прочтения кажутся лучше). Но может быть, и нет.

Если вы один из тех людей, кому эта книга кажется шокирующей, отталкивающей или сбивающей с толку, — я прошу прощения. На самом деле, видимо, эта книга не для вас. Но есть и хорошая новость: существует много других книг, которые написаны именно для вас. Истории, которые понравятся вам куда больше!

А это история для всех слегка надломленных людей, которые живут рядом.

Я один из вас. Вы не одни. И все вы для меня прекрасны.

Пэт Ротфусс июнь 2014

P.S. Только сейчас сообразил: я же совсем ничего не сказал про иллюстрации, и очень напрасно.