Изменить размер шрифта - +
В подробностях они не имеют ничего общего между собой, но то же самое можно было бы встретить у них и в том случае, если бы они были современниками события. Ибо о семейных тайнах царского дома в публику, естественно, проникают лишь неточные слухи, которые каждым понимаются по–своему. Но все же писатели IV в. заслуживают некоторого доверия и по отношению к внутренней придворной жизни. Нужно сказать, что в те времена каждый участник в литературе или сам принадлежал к высшим сановным кругам, или же по крайней мере стоял с ними в более или менее близких отношениях. Поэтому даже их совсем неточные рассказы нельзя считать простой народной молвой, а отголоском действительных придворных происшествий, отголоском, принадлежащим таким лицам, которые хотя и не знают всей истины, но все же знают часть истины. Я не допускаю, говорит Зекк, того, чтобы история Криспа и Фавсты действительно происходила так, как где–либо и когда–либо записано, тем не менее, во всяком случае стоит исследования вопрос: существующее сказание в самом ли деле опирается на историческом факте?

«В каждой романтической истории наперед нужно знать возраст лиц, так или иначе участвующих в этой истории». Приведенная лаконическая фраза Зекка, кажется, требует некоторого пояснения для читателя. Поставленный Зекком вопрос очень важен в том отношении, что он, в свою очередь, служит к разрешению следующих вопросов: не был ли Константин в эпоху изучаемого события в таких почтенных летах, которые бы делали вероятным равнодушие к нему его второй жены? Далее: каких лет в ту же эпоху была сама Фавста; не было ли слишком большой разницы в возрасте между ней и молодым Криспом? Каких лет в то же время был Крисп: не был ли он слишком юн для того дон–жуанства, какое ему приписывается? — При рассмотрении вопроса о возрасте Константина Зекк находит, что Евсевий преувеличивал возраст этого государя, когда утверждал, что он скончался около 64–х лет. Немецкий ученый для изучения вопроса о летах Константина пользуется одним документом, который не был известен Евсевию; этот документ важен и в том отношении, что он дает возможность определить и год рождения Фавсты. Таким документом для Зекка служит панегирик, произнесенный Евмением. По словам Евмения, император Максимиан (это отец Фавсты) приказал сделать в Аквилейском дворце в столовой зале картину, на которой была изображена Фавста — как будто бы она подносит шлем Константину. Дочь Максимиана представлена еще ребенком, которому едва под силу поднять шлем, следовательно, она изображена ребенком около двух лет, а Константин нарисован был в образе мальчика не свыше пятнадцати лет. Так как нельзя допустить, что подобная картина была нарисована раньше того времени, когда отец Константина Констанций был возведен в достоинство кесаря, а это случилось в самом начале 293 г., то из этого можно заключать, что Константин — он на картине представлен 15–летним мальчиком — родился в 278 г. Для определения лет Фавсты Зекк пользуется следующими соображениями. По римским обычаям, девушки выходили замуж от 12 до 16 лет, весьма редко — позже. А так как Фавста вышла замуж за Константина в 307 г., и так как в 293 г. она была еще очень маленькой, так что едва могла поднять шлем, то она родилась в 291 или даже в 292 г.

Переходим вместе с Зекком к определению лет Криспа. Фавста была второй женой Константина, на первой же — Минервине — он женился еще в очень нежном возрасте, в 294 или 295 г. Крисп родился у него от этой жены не ранее 304 г., так как в 320 г. во время Франкской войны он является еще юношей, едва вышедшим из детских лет. Тем не менее, в этом же году, или следующем, мы уже видим его женатым, а осенью 322 г. у него родился первенец. Можно догадываться, что теперь он находился при отце, т. е. не в Галлии, где он жил сначала, а в Риме. В пользу этого предположения говорит то обстоятельство, что в 324 г. Крисп предводительствовал флотом, направленным против императора Лициния, флотом, некратковременное устройство которого, т.

Быстрый переход