А девчонки в доме помирали. Со смеху. Причиной массовой истерики была надутая как мышь на крупу Мимика, с растерянно озлобленным видом сжимающая в зеленых ручках… укулеле. Ну такую маленькую маленькую гитарочку, на которой нужно быстро быстро бренчать. Госпожа Фуому пыталась что то исполнить, у неё даже получалось, только вот слушатели не могли оценить пения, заглушаемого собственным истошным хохотом. Спустя еще одну попытку Мимики исполнить, я присоединился к массам, ржа как сивый конь.

В бытность Мимики кошкодевочкой никаких проблем у неё игра на гитаре не вызывала. Берешь инструмент, прислоняешь к грудной плоскости, ручки тоненькие, но достаточно длинные, в общем, играть и петь – можно! Но теперь, когда грудь мощно выпирала своими тремя с половиной размерами вперед аки стволы крейсера «Аврора», прислонить к себе какой нибудь музыкальный инструмент стало невозможным! А еще и ручки стали короче! В общем, укулеле из класса гитар стал для кошкогоблинши единственным выходом.

Только вот засунутая под грудь гитарочка требовала от исполнительницы быстро быстро работать ручкой, а так как определенный конфликт свободного места между сиськой и укулеле имел место быть, любая попытка что либо исполнить вызывал знатный гоблинский сиськотряс, который наглухо херил любую работу с аудиторией! Я уж молчу про то, что у тощей сисько… кошкодевочки была в теле немалая доля грации, которая после трансформации гайкой по лбу пропала. Напрочь! В итоге любящая довольно печальные песни Мимика при своих попытках завести былую шарманку, создавала впечатление знатного скомороха, причем такого, что даже воспитанная интеллигентная суккуба валялась на полу и дрыгала в воздухе длинными красными ногами, плача от хохота!

Немного порыдав от смеха, я нашёл в себе силы взять себя и ступню демоницы в руки, после чего выйти из комнаты, волоча добычу за собой. Для нашей бардессы музыка – это святое, упорства у неё море, к чужому веселью над собой она давно привыкла, так что шансы, что юмористический номер затянется, а возможно, даже будут жертвы, были весьма велики.

Отошедшая от смехуечков суккуба, выслушав мою просьбу, тут же начала набирать свою могущественную подругу, а я, рассчитывая сделать тоже самое по отношению к другой личности, уставился на свой вибрирующий магикон. Звонила та самая личность. Бенджоу Магамами собственной персоной. Нехорошее предчувствие злобно шкрябнуло своей когтистой ледяной лапой меня от загривка и до самых бубенчиков, но на вызов ответил сразу.

– Мач Крайм! – недовольно, напряженно и нервно выплюнул мне в ухо архимаг, – Почему тебя ищут?! Нет, почему тебя ищут у меня?!!

Я уже было открыл рот, чтобы гавкнуть в ответ, но тут на заднем фоне от тяжело сопящего эльфа раздался приглушенный, но отлично моим ухом различимые вопли «А что, так можно было?! Он на Фиоле?!! Ему можно было позвонить?!» … и застыл, как примороженный.

Отлично знакомый голос.

«Поднимите мне мага!»

«Да нет, вместе с магиконом!»

«Нежнее, дуры!!! Это эльф, а не каменный голем!»

С места сдвинуться было невозможно. То ли эмоциональная перегрузка меня одолела, то ли еще что, но я, совершенно не меняя позы и даже не дыша, дождался сквозь лязг, ругань, рычание неловко захваченного за нечто чувствительное Магамами и прочие непотребные звуки, пока в трубке раздастся такой немилый моему сердцу голос Администратора.

– Мач Крайм! Лучше б ты не возвращался в этот мир! – с отчетливой ненавистью в голосе обратился ко мне распятый тип, – Я найду тебя! А когда я найду тебя, то убью тебя!

– М может, просто договоримся? – прохрипел я жажду дипломатического разрешения конфликта.