На второй день моей службы в ГОВД меня вызвал в свой кабинет Татаринов типа на беседу. Я его так до конца и не понял, даже сейчас, про прошествии трех месяцев после знакомства. Вот бывают такие люди, понять которых очень трудно – нужно прожить рядом с ними несколько лет, и только тогда можно сделать хоть какие-то выводы о личности и характере. Да и то не всегда. Скрытный, без лишних эмоций, непредсказуемый и хитрый, каким, в общем-то, и должен быть настоящий опер. А Татаринов и есть опер – тертый, жесткий, знающий. Наверное, один из последних монстров розыска, наследие советской эпохи.

Я не раз думал на этот счет: вот уйдут такие, как Татаринов, и кто останется? Самойлов? Или я, который по большому счету в розыске ни уха, ни рыла?

Хотя, вообще-то, я себя принижаю. Не такой уж я и плохой опер. Ведь нашел же убийц семьи олигарха! И даже заработал на этом деле. Если бы меня не душила куча бумаг, которую я должен составлять ежедневно, да задания Семушкина – так я бы показал, как умею заниматься розыском!

Так вот, во время моего «задушевного» разговора с Татариновым как раз привели одного злодея, пойманного на хазе. По информации, был он кем-то вроде главаря банды, грабившей дачные дома. Выносили все, что попадалось под руку, благо хозяев на месте не было по причине осенней поры, а потом и зимнего времени. Но ладно бы выносили, так эти твари еще и поджигали дома. Зачем? Негодяй так и не смог сказать – зачем. Следы преступления они не скрывали, так зачем тогда поджигать? «Просто так», – ответила эта мразота.

Как материал оказался в ГУВД? Твари подожгли дачу, в которой, на беду, оказался ее хозяин. Хозяину разбили башку, а потом бросили в горящем доме. И дача эта стояла в черте города. Так бывает – вначале все эти дачи находились в пригороде, но город рос, расширялся, и вот – границы его передвинули на несколько километров. То есть труп оказался на нашей территории.

Само собой, экспертиза показала криминальность трупа, закрутилась машина розыска, и в конце концов опера вышли на этого самого Серого. Его вычислили, взяли на хазе и на радостях сразу же завели в кабинет Татаринова.

И вот когда начали его колоть – при мне, ведь я уже «свой», Татаринов и предложил: «Каргин, ну-ка, врежь ему ногой в рыло! Давай!»

Что это было, не знаю до сих пор. Может, он хотел меня проверить – насколько я подчиняюсь приказам, даже незаконным. Вряд ли он хотел меня подставить, хотя и это возможно. Опера потом покажут, что это я избивал задержанного, и меня как минимум спишут назад, в участковые. Или уволят. В любом случае – я этого не знаю, потому что не выполнил приказ, не стал бить Серого. Что, впрочем, ему никак не помогло. Через минуту у него на ушах уже висел стул, а еще через минуту он валялся у стены, зажав живот и пытаясь выблевать свои внутренности.

Подельников, конечно, он сдал. А я ушел из кабинета Татаринова с ощущением того, что не прошел некой проверки. Или прошел. Только вот результат был не тем, какого от меня ожидали. Или – тем…

С чего я решил, что меня могли подставлять? И зачем это надо начальнику отдела? Да легко это все можно объяснить. Вдруг в отделе появляется человек со стороны. Человек, которого назначили без ведома начальника отдела. Зачем назначили? Кто он такой, этот парень? Герой, понимаешь ли, злодеев пачками кладет! И его суют сюда, в розыск.