– Правильно, – искренне порадовалась за его житейскую сметку Люда. – И не отказывайся.

Она с интересом оглядела подсунутого родственника, после чего переключилась на топтавшуюся рядом пару. Поэтесса с Виталиком старательно перебирали ногами, держа дистанцию за счет вытянутых рук. Со стороны можно было подумать, что они с переменным успехом отпихивают друг друга. При этом физиономии у обоих были счастливо-отрешенные.

Видимо, наделив Белоснежную талантом, природа решила сэкономить на внешности. Тем не менее получалось, что некоторым представителям мужского пола вполне достаточно одной неординарной черты, чтобы бежать на край света даже за обладательницей откровенно скудного набора половых признаков. Мысли Люды, плавно поплывшие в сторону рассуждений на тему относительности и всемирного равновесия, прервал забытый Матвей:

– Ну, и дальше что?

Он зазывно улыбался и дергал глазом. Тема про прописку, так вероломно прерванная Людмилой, не давала ему покоя.

– А дальше они долго-долго будут пялиться на луну, вздыхать и читать друг другу стихи. Через пару лет они поженятся, перейдут от платонической любви к нормальной, нарожают детей, начнут собачиться на кухне по поводу неприбитых гвоздей и неглаженых рубашек, потом состарятся, начнут болеть и нянчить внуков, – печально подытожила Люда.

– А почему через пару лет? – Матвей среагировал на самую животрепещущую тему.

– Потому что натуры возвышенные.

– Так, я не понял, – страдальчески сморщился кавалер. – Чего ты там говорила-то? Про прописку.

– Про какую писку? – нетрезво, а от того довольно пошловато сострила Люда. – Пойдем лучше выпьем. Это максимум, что тебе светит.

– Выпить пойдем, – живо отреагировал Матвей.

Примерно через час, лихо отплясывая в кругу гостей, Людмила вдруг осознала, что ей плохо. То есть не то чтобы совсем плохо, а как-то нехорошо и требуется немедленно лечь, так как выпитое спиртное окончательно растворило внутренний стержень. Народ вокруг разгулялся так, что лечь, не сходя с места, было чревато последствиями. Ее бы просто затоптали. А искать лежак в непосредственной близости тоже было не лучшим выходом, поскольку Матвей, светившийся свекольной бордовостью и из последних сил державшийся «на плаву» в непосредственной близости от Люды, мог неправильно понять, а то и вовсе воспользоваться ситуацией.

Людмила сфокусировалась на мобильнике и прицелилась в кнопку с цифрой 2.

Под этой цифрой из года в год и из мобильного в мобильный кочевал номер ее самого верного и преданного друга Жени Рыжикова.

Глава 2

Женя был влюблен в Людмилу еще со школы. У десятиклассников вошли в моду романы с восьмиклассницами, и Рыжиков сделал свой выбор, который позже перешел в хроническую и безнадежную влюбленность. Невысокая стройная блондинка с обычной фигуркой, приятным миловидным лицом и лохматой мальчишечьей стрижкой занозой впилась в благодатную почву доброго рыжиковского сердца и обосновалась там, казалось, навсегда.

Люда, страдавшая тогда по учителю биологии, взаимностью не ответила. С тех пор Женя жил надеждой, оставшись при любимой верным оруженосцем. Он поздравлял ее и ее родителей со всеми праздниками, постоянно ошивался при хозяйстве и со временем стал восприниматься окружающими как близкий родственник. Людмилины родители считали, что дочь в результате перебесится и все же почтит своим вниманием давнего друга, а Женина мама, Елена Юрьевна, Людмилу тихо ненавидела, так как хотела внуков и спокойной старости. То есть сначала-то она была довольно приветлива, пока в один прекрасный день не поняла, что наглая девица никакая не невеста, а надежный друг. В надежность женской дружбы Елена Юрьевна не верила, тем более что наличие у сына друга в юбке автоматически лишало того шансов найти жену.