— И сюда, на край света, добрались. Настоящая Амер-рика, — со вкусом перекатывая английское «р», произнес Петренко. — Не приходилось бывать, Сергей?

— Нет. Я все больше по просторам Союза. А ты туда, наверное, не раз заезжал?

— Я тоже не был. Все больше по Азии да Африке, — в тон ему отозвался Петренко. — Впрочем, один раз проплывал мимо. С палубы небоскребы видел.

— Ну и как они?

— Как в учебнике по географии за восьмой класс, даже красивее. Длиннющие и на солнце блестят.

— Ты еще школьные учебники помнишь?

— Помню, Серега. А что мне еще вспоминать? Семейной жизни с моими командировками не получилось. Могу еще вспомнить, как Подгорный в Кремле орден вручал. Честь и слава работникам невидимого фронта! Фотографировали… но не для печати. Каждому цветные фотографии потом по месту работы прислали. Банкет был.

— Банкет, наверное, богатый?

— Да уж на уровне! Отъелся немного после Африки. Кстати, ты есть хочешь?

— Хочу.

— И я тоже. Давай на ходу, если не возражаешь?

Амелин не возражал, и Петренко протянул ему бутерброд с колбасой.

О своем спутнике за четыре дня знакомства Сергей узнал не слишком много. Иван Викторович Петренко имел звание полковника и работал в каком-то секретном ведомстве при ФСБ или Министерстве обороны. В каком именно, Амелин уточнять не стал, да и Петренко не проявлял излишнего любопытства к биографии Сергея.

Разговоры в пути велись почти светские: о случаях на охоте, о кино, о местных достопримечательностях. Петренко был старшим в их маленькой группе. Сергею он нравился тем, что не напускал на себя идиотской многозначительности и не молотил без конца о предстоящем задании, которое выглядело довольно-таки расплывчатым.

Переговоры об освобождении пленных — штука долгая и муторная, даже если вести переговоры по официальным каналам. А в их случае дело обстояло куда сложнее.

В этой части республики было почти спокойно. Война между непримиримой оппозицией и правительством шла в основном в приграничных с Афганистаном провинциях. Отряды вооруженной оппозиции под общим духовным и военным руководством неукротимого лидера Тан-Булака контролировали дороги и горные перевалы, делали набеги на поселки, периодически устанавливая там свою власть. Потом приходили войска и, отогнав повстанцев, вешали пленных и желто-зеленые государственные флаги. Оппозиция отвечала засадами на дорогах и убийствами правительственных чиновников.

Вряд ли кто был прав в этой необъявленной войне. Коррумпированное сверх всякой меры правительство не желало идти на уступки (то есть чем-то делиться со своими противниками), а многие вожди оппозиции шли за Тан-Булаком и стремились к власти, чтобы занять хлебные места нынешних чиновников.

Петренко и Амелин направлялись в Чемкар, главный город провинции Кайракты. Где-то здесь уже четвертую неделю держали в плену командира эскадрильи Решеткова и второго пилота Лагутина.

Эскадрилья входила в состав полка, который передислоцировался от афганской границы в Россию. С правительством Южной Республики, над которой они летели, имелась договоренность о воздушном коридоре, но оппозиция эту договоренность не признавала. В какой-то сотне километров от границы самолет из-за перегрева двигателей был вынужден опуститься до высоты полутора тысяч метров, и здесь его достала ракета.

Правительство республики, поддерживающее с Москвой дружеские отношения, уже делало попытки освободить пленных. Но в этой отдаленной от столицы провинции официальная власть существовала лишь в Чемкаре и нескольких крупных поселках.

Реальными хозяевами провинции были полевые командиры отрядов оппозиции. Спектр их политических пристрастий был довольно пестрым.