— А может, с машиной что? — предположил я.

— У Золтана? — хмыкнул Кирилл. — Вряд ли. Он же не на «Москвиче» ездит.

— На самом деле может быть все, что угодно, — раздумчиво проговорил Тополь. — Допустим, он сидит там сейчас и решает, ехать ему сюда или нет.

— А если не приедет? — поинтересовался я.

— Не приедет — значит, перенесем встречу в другое место. Куда он от нас денется? Но вообще-то у этого парня удивительное чутье на ловушки. Потому он и жив до сих пор.

Мы уже сидели в «Ниссане», где на заднем сиденье, уютно свернувшись, дремала Татьяна.

— Что, поймали? — спросила она, едва приоткрыв глаза.

— Угу, — сказал Тополь. — Восемь комаров и одну чудовищного вида жабу, бородавчатую, как смертный грех.

— А-а-а, — сонно протянула Татьяна.

— Показать? — спросил Тополь.

— Кого?

— Ну, жабу, конечно, комаров-то я уже по щекам размазал.

— Не надо, — сказала Татьяна. — Я их не боюсь.

— А кого ты боишься, Танюшка? — это уже я спросил. Она призадумалась и ответила как-то очень серьезно:

— На этом свете я боюсь только одного человека — Седого.

— А кто такой Седов?

— А значит, я тебе еще не рассказывала. Ну, во-первых, он не Седов, а Седой.

— А во-вторых, — перебил Тополь, — голова у него вообще лысая, как коленка. Ребята, о чем вы говорите? Нет на свете никакого Седого. Ерунда это все.

— Вот мы и говорим о ерунде, — поймал я его на словe. — Согласно пункту шесть инструкции Горбовского для сотрудников службы ИКС полагается: «Во время выполнения задания разговаривать между собой только о ничего не значащих вещах, шутить, рассказывать анекдоты»!

— Курсант Разгонов! Объявляю вам благодарность за примерное знание устава. А ты, Вербочка, нарушаешь!

— А я, Тополечек мой, нарушаю. — Она зевнула и снова легла.

До меня не совсем дошел смысл этого короткого диалога, и мы помолчали, слушая, как барабанят по крыше «Ниссана» капли дождя, срывающиеся с деревьев.

— Тополь, — предложил я, — а давай ты тоже нарушишь?

— В каком смысле?

— Расскажи о себе. Как дошел до жизни такой и вообще выдай краткую биографическую справку. Ну, типа информации к размышлению. Ладно? А то сегодня утром не успел, хоть и обещал. Это будет не слишком серьезный разговор?

— Да ну, что ты! Это будет ужасно смешная история, почти анекдот — обхохочешься. О том, как еврей стал генералом КГБ, молодой перспективный ученый отказался защищать готовую докторскую диссертацию, а освобожденный от армии по состоянию здоровья командовал батальоном спецназа… Короче, слушай.

Вайсберг Леонид Андреевич, 1946 года рождения, уроженец Москвы. Мать — еврейка, отец — юрист. Или наобoрот. Потому что оба они евреи и юристы. Отец — член Московской коллегии адвокатов, мать — следователь райoннои прокуратуры. Сын по стопам родителей не пошел. 3доровье с детства имел слабое, а интеллект выдающийся. Поэтому рано начал заниматься спортом, а в школе училcя неплохo, постyпл в физтех и с успехом его окончил, неcмотря на занятия футболом (первый разряд), боксом (кандидат в мастера) и дзюдо (мастер). Совокупность травм, полученных во всех этих видах спорта, позволяла уже не служить в армии. По жизни такая справка не понадобилась, но родители, панически боявшиеся армии и не понаслышке знавшие изобретательность наших законотворцев, считали, что береженого Бог бережет.