— Аврора наверху, — коротко вставил Филип. — Но сначала вызовите доктора. Это очень срочно.

Она не умерла. Молодость и везение были на ее стороне, так что спящая принцесса откроет глаза и вновь увидит свое королевство. Кстати сказать, королевство, не слишком сильно изменившееся.

Филип все еще был там, старая дама, Клара Уилберфорс, многословная и жизнерадостная, все еще была там, а также Лидия, Миллисент; нетерпеливо и беспокойно ожидавшая ее дома Джун Берч, такая же золотоволосая и скучающая, как всегда.

Джордж Браун, главный помощник Арманда Виллетта, навсегда исчез со сцены. Его держали на заднем плане потому, что несколько лет назад он был лишен права заниматься юридической практикой. Но он был благодарен Арманду за то, что тот взял его на работу, а потому не мог отказаться от какого бы то ни было, пусть самого дикого и преступного, задания, ибо ему за их выполнение хорошо платили, а если бы он потерял доход, он мог лишиться своей беспокойной, экстравагантной, вечно всем недовольной жены, Суси.

Джордж Браун лежал в ожидании предварительного следствия о причинах его смерти. Окончательно потеряв свою обожаемую, но неверную жену и отдавая себе отчет в том, насколько он запутался в грязных делах своего хозяина, он решил покончить счеты с жизнью.

Человек, которого сержант Питерс арестовал, когда тот пытался сесть в Мостоне на один из ранних поездов (ботинки его промокли от ходьбы по высокой росистой траве, а в кармане оказался фальшивый паспорт), был не кто иной, как Арманд Жюль Виллетт. Его престарелую тетку, Онорию Шабриер, крепкую, жестокую и при поимке оказавшуюся злой, как змея, взяли в Лондонском аэропорту.

Им было предъявлено обвинение в убийстве Бландины Пакстон, которую перед ее будто бы случайным падением с утеса на побережье в Дорсете они систематически грабили, присвоив все ее состояние. В процессе следствия должно было вскрыться несколько аналогичных дел.

Походило на то, что Аврора Хоукинз была соучастницей, но, учитывая, что ее постоянно накачивали наркотиками, да еще принимая во внимание ее молодость и красоту, у нее были все шансы отделаться довольно легко.

История закончилась. Или, может, просто вернулась к тому эпизоду, с которого начиналась, — со свадьбы, устраиваемой в идиллически прекрасной английской деревне.

Спустя несколько часов Аврора оправилась уже настолько, что была в состоянии повидаться с Лидией. Она лежала на узкой больничной койке и, глядя на сестру громадными черными глазами, слабым голосом произнесла:

— Милая моя, ты похожа на полумертвого мышонка, которого кошка приволокла домой. Ей богу!

Пригладив растрепанные волосы, Лидия извиняющимся тоном сказала:

— Я совсем не спала.

— В отличие от меня. Я, похоже, проспала несколько лет. Совершенно буквально. Арманд заставлял меня принимать какие-то успокоительные пилюли — не знаю, что это было такое. Без этого, по его словам, мне нельзя было бы доверять. — Она глубоко вздохнула. — Теперь это не имеет значения. Я все рассказала полиции.

— Аврора, дорогая, а достаточно ли ты хорошо себя чувствуешь, чтобы разговаривать? Ведь дело было… совсем плохо, не правда ли?

— Похоже на то. Да, я хочу разговаривать. Говорю тебе, я несколько лет проспала. Но меня принудил к этому Арманд.

— Ты продолжаешь говорить об Арманде. Разве ты не называла его Жюлем?

— Иногда.