Она почувствовала себя загипнотизированной. Как всегда. Да и все равно иного выхода нет. Она беспомощно кивнула и позволила взять ее за руку, когда они выходили из будки на улицу, где дул холодный ветер. В глазах ее все еще стояли слезы.

IX

— А я вам говорю, это прекрасная идея, — настойчиво заявила Лидия, обращаясь к Филипу. — Мисс Уилберфорс отправится за город и будет жить вместе со своей сестрой. Нам следовало бы знать, что у всей этой глупой тайны имеется простое объяснение.

— Вы говорите, этот самый Виллетт — человек пожилой и некрасивый.

— Да уж, совсем некрасивый. У него такой вид, словно все эти тетушки его источили, прямо как муравьи или жучки-точильщики. Это тучный, отнюдь не романтичный пожилой холостяк, у которого, как принято говорить, «под грубой внешностью скрывается золотое сердце». Как иначе можно объяснить, что он с такой готовностью взял на себя новую заботу — приютить еще одну старую женщину?

— Похоже, что с чрезмерной готовностью.

— Филип! Почему вы такой подозрительный?

— И вы полчаса назад были настроены так же.

— Я знаю, но это было до того, как я его увидела. Уверяю вас, что трудно представить себе мужчину, менее похожего на Дон-Жуана. А кроме того, мы даже не знаем, холостяк ли он. Возможно, у него есть жена.

— Детка, ни у одного мужчины, обремененного таким множеством теток, жены быть не может.

Лидия невольно остановилась. Они шли вдоль опушки парка. Деревья отбрасывали тени, отчего трава была огуречно-зеленого цвета, как на картинах импрессионистов.

— Вы назвали меня «деткой», — сказала она без всякого выражения.

— Да, назвал. Вам такое выражение подходит.

— Пожалуйста, больше не называйте меня так. Вы делаете это просто по привычке. Вы даже не спросили, узнала ли я что-нибудь об Авроре. Нет, решительно ничего. Мистер Виллетт был — или казалось, что был, — так же озадачен, как и мы. Хотя, по-моему, он не считал, что со стороны Авроры это была такая уж неожиданная выходка. Он сказал, что Аврора очень привлекательная девушка. Спросил, каких действий я от него жду — аннулировать ли свадьбу или, может, чего-нибудь другого.

Филип взял ее за руку повыше локтя:

— Лидия, вы слишком много говорите. Давайте оставим Аврору на попечении выбранного ею супруга. Она, знаете ли, прекрасно умеет сама о себе позаботиться.

Его спокойствие вывело Лидию из себя.

— Как вы можете таким вот «объективным» тоном говорить о ней? Ведь вы ее любили, — разве нет? А если нет, почему просили ее руки?

— Она меня ослепила и околдовала, — пробормотал Филип. — Мне хотелось всегда иметь возле себя эту красоту, которую можно рисовать на холсте. Не надо пытаться превращать мечту в реальность. Или, пожалуй, вернее будет сказать, — призрак в реальную женщину.

Его последние слова снова воскресили в памяти Лидии холодящую душу картину: она представила себе Аврору, спящей на кровати, затянутой со всех сторон паутиной.

— До чего вы непрактичны! — энергично заговорила она. — Неужели вам действительно было бы приятно, если бы призрак стряпал для вас обед? Ф-фу! Паутина и дым. Давайте-ка поспешим домой и посмотрим, что поделывает мисс Уилберфорс. Хоть она-то по крайней мере существо реальное.

У мисс Уилберфорс нашелся только один вопрос, который встревожил ее в связи с предложением съездить за город.

— Насколько далеко это место от ближайшего почтового отделения? Как вы знаете, я очень люблю писать письма.