— Мисс Марпл была права, — продолжала Гвенда. — Прошлое надо оставить в покое.

— Нас ничто не обязывает идти дальше, — неуверенно поддержал ее Джайлз. — Может быть, нам следует на этом остановиться, дорогая?

Гвенда покачала головой:

— Нет, Джайлз, теперь останавливаться уже нельзя. Иначе мы всю жизнь будем задаваться вопросами и воображать себе невесть что. Нет, нам надо продолжать поиски… Доктор Кеннеди наверняка умолчал о чем-то по доброте душевной, но это меня не устраивает. Нам необходимо выяснить, что произошло в действительности. Даже если… даже если… мой отец… — Она запнулась и замолчала.

Галлюцинации Келвина Халлидея

— Извините меня, сэр, вас просит к телефону некий доктор Кеннеди.

Оставив Гвенду и садовника, Джайлз пошел в дом. Было слышно, как он разговаривает по телефону.

— Джайлз Рид слушает.

— Говорит доктор Кеннеди. Я долго думал о нашем вчерашнем разговоре, мистер Рид, и пришел к выводу, что вы с женой должны узнать кое-какие факты. Могу ли я приехать к вам сегодня во второй половине дня?

— Конечно. В котором часу вас ждать?

— К трем. Вас это устраивает?

— Вполне.

Джайлз вышел на террасу и объявил, опережая вопрос жены:

— После обеда доктор Кеннеди будет здесь.

— Это тот самый доктор Кеннеди, который когда-то жил здесь в Уэст-Клиффе? — спросил старый Фостер у Гвенды.

— Думаю, что да. Вы знаете его?

— Его считали самым лучшим здешним врачом, но доктор Лэзенби пользовался большей популярностью, это точно. У него для каждого находилось доброе слово или шутка. Доктор Кеннеди был резок и малость суховат, но дело свое знал.

— Когда он оставил практику?

— О, давно. Лет пятнадцать назад. По причине здоровья, сказывали…

— О! А знали вы сестру доктора Кеннеди? — поинтересовалась Гвенда.

— Сестру? Она тогда еще, надо думать, совсем молоденькая была. Потом уехала в школу, потом за границу, а потом, я слышал, после того как замуж вышла, ненадолго вернулась сюда. Ну а после, кажется, она с кем-то сбежала. Говорили, она малость сумасбродная была. Сам-то я не знаю, я ведь ее никогда не видел. Я тогда в Плимуте работал.

Отойдя с мужем на другой конец террасы, Гвенда спросила:

— Зачем он приезжает?

— В три часа мы это узнаем.

Доктор Кеннеди приехал без опоздания.

— Мне странно вновь оказаться здесь, — сказал он, оглядывая гостиную. Затем без лишних слов перешел к цели своего визита:

— Насколько я понимаю, вы решили во что бы то ни стало отыскать санаторий, где умер Келвин Халлидей, а также навести справки о его болезни и смерти?

— Да, во что бы то ни стало, — подтвердила Гвенда.

— Вы, разумеется, легко можете получить эти сведения. Поэтому я решил, что для вас будет меньшим потрясением, если вы узнаете обо всем от меня. Мне очень жаль, но то, что я вам скажу, Гвенни, будет неприятно узнать. Но что поделать… У вашего отца не было туберкулеза, и лечился он не в санатории, а в психиатрической клинике.

— В психиатрической клинике? Значит… он был сумасшедшим?

По лицу Гвенды разлилась восковая бледность.

— Официально он таковым признан не был. И по моему мнению, его нельзя было назвать сумасшедшим в обычном смысле этого слова. Он находился в состоянии тяжелейшей нервной депрессии, его преследовали навязчивые галлюцинации. Он лег в эту клинику по собственному желанию и, разумеется, мог бы уехать оттуда, если б захотел, в любой момент.