«Конунг ждет!» – вспоминал Гейр крик толстого фьялля. Тролли их знают!

Немного отдышавшись, Вигмар тряхнул головой, перебросил со спины на грудь несколько мокрых кос, выбрал одну и отрезал, а потом, шепча что-то, положил в пламя. Мокрые волосы не хотели гореть, пошел пар, но потом вся коса разом вспыхнула. Грюла приняла жертву. Вигмар неотрывно смотрел в пламя, а Гейр поспешно отвел глаза: он не хотел даже мельком увидеть там то же, что разглядывал рыжий оборотень.

– Посмотри, Вигмар, это Атли! – Эльдис тоже увидела и затеребила брата за рукав. – Это Атли Моховой Плащ! Я же тебе говорила, что он тоже приедет, а ты мне не верил!

– Почему не верил? – неохотно отозвался Вигмар. Приезд Атли его не обрадовал, и на то имелась веская причина. – Я думал, что Стролинги не станут его приглашать. А раз уж пригласили, то как же ему не приехать? Те, кто побогаче, тоже не упустят случая наесться до отвала у соседей!

Вигмар пожал плечами и снова с досадой ощутил пустоту вместо привычной тяжести копья за спиной. Свое копье с лисьим хвостом он утопил на побережье, а другого подходящего дома не нашлось. Род Хроара-С-Границы был далеко не самым богатым в округе. Строго говоря, вовсе не богатым. Чтобы не опозориться перед людьми, Вигмар взял с собой к Стролингам один из тех мечей, что снял с фьялльских утопленников. Второй пришлось продать по дороге на каком-то гостином дворе – возвращаясь из бесславного похода, даже Гейру сыну Кольбьерна пришлось считать каждый пеннинг*, чего уж говорить о нем! А мечи у фьяллей оказались неплохие – сразу видно дружину самого конунга. Вигмар продал тот, что похуже, – получил полторы марки*. Мог бы выручить и больше, но тертый торговец-слэтт разглядел, что как раз из нужды в серебре Вигмар продает меч. С оставшимся же не стыдно было прийти в гости хоть к Стролингам, хоть к кому угодно. И что на рукояти фьялльский молоточек – тоже хорошо. Всякий поймет: это добыча.

Когда Вигмар и Эльдис с пятью хирдманами (составлявшими всю дружину усадьбы Серый Кабан) въехали в ворота Оленьей Рощи, двор уже наполнился народом. Сразу видно: Стролинги устраивают пир и созывают ближних соседей и дальних, которых удастся оповестить за три дня. «Вот только повод не слишком-то почетный! – усмехаясь, думал Вигмар, отдав коня челяди и выискивая среди знакомых и полузнакомых лиц кого-нибудь из хозяев, чтобы поздороваться. – Младший сын потерял корабль с товаром!» Но как бы то ни вышло, а люди должны знать, что случилось и как случилось. Именно этой необходимости Вигмар и был обязан приглашением. Обычно Стролинги не жаловали его своей дружбой, но без Лисицы рассказ о событии будет что лошадь без головы. То есть никуда не годным.

Вообще-то «кого-нибудь» из Стролингов не приходилось долго искать – уж слишком их много, и все рослые, длиннорукие, длинноногие, худощавые и подвижные. Стролинги не славились красотой, но волосы у них были хороши: светлые, мягкие, вьющиеся красивыми мелкими волнами, так что головы хозяев светились в толпе, как маленькие солнышки. В обрамлении таких волос даже вытянутые, с высокими лбами и тяжелыми угловатыми подбородками лица Стролингов выглядели неплохо. Вон бегает Ярнир, самый длинный и самый шумный из длинных и шумных потомков Старого Строля. Матушка нарекла его Аудхлодом, призывая таким образом сразу и богатство, и славу на свое чадо, но имя быстро сменилось прозвищем Ярнир – Железный. Ярнир был горяч, как свежевыкованный топор, и мог наделать столько же шума. Вон стоит его дядька Хальм, кузнец и чародей, и едва роняет одно-два слова в ответ на пространные речи, которые к нему обращает Логмунд Лягушка. Но Вигмар на самом деле искал не кого-нибудь, а кое-кого …

Рагна-Гейда обнаружилась у самых дверей, где разговаривала с Атли сыном Логмунда.