Когда пошли эти разговоры о Камбодже, Рита надеялась, что отец поддержит ее. А он неожиданно выдал свое родительское благословение и сказал, что оплатит перелет. Ну кто его просил?!

Девушка украдкой покосилась на младшую сестру, увлеченную какой-то книгой. Вот кто веселится! Да оно и понятно, конечно. Для Насти с этой ее любовью к мистике там просто рай земной, ей цивилизация и не нужна.

— Хотите еще чаю? — мило улыбнулась им проходившая мимо стюардесса.

— Нет, спасибо, — покачала головой Рита. — Мы скоро будем там?

— А мне надо чай! — влезла Настя. — И с печеньем!

— Хорошо, сейчас принесу, — стюардесса выдала очередную фирменную улыбку. — А на посадку мы пойдем примерно через час. Видите, совсем скоро!

Когда она ушла, Рита бросила намеренно громким шепотом:

— Мы рухнем раньше, если кто-то не перестанет жрать!

— Кто-то бы лучше не мою еду считал, а мозг включил, — парировала Настя. — Вес печенья уже находится на самолете. Без разницы, где он будет — во мне или на полке.

— Да, но полку он покинет, а в тебе останется!

— Чему я очень рада!

Эта тема была для них постоянной и бесперспективной. Каждая все равно стабильно оставалась при своем мнении, считая собеседницу обладательницей пустой черепной коробки.

Так уж вышло, что сестры были друг на друга совершенно не похожи. Рита пошла в отца: тонкая, хрупкая, да еще и намеренно подтянувшая фигуру долгими годами занятий по спортивной гимнастике. Настя же больше напоминала мать. Природа наделила ее широкими костями, на которые она с завидным упорством «наращивала» вес. Теперь она превосходила сестру по размеру практически в два раза, и многие путали, кто в этой семье старшая, а кто — младшая.

Хотя Настю подобное положение вещей нисколько не смущало. Ее собственная внешность вполне устраивала — точнее, девушка просто не озадачивалась такими мелочами. Внешность — это ведь не главное! Важно то, что у человека внутри. А те, кто этого не понимает, Настю и не интересовали.

Был период, когда Рита пыталась научить сестру ухаживать за собой — не столько из любви, сколько из-за общей фамилии. Но крепость по имени Настя выдержала оборону стойко. Она уже много лет не меняла прическу, пинцет для выщипывания бровей считала орудием пытки, а собственным размером одежды вообще не интересовалась — все вещи ей покупала мать.

Когда принесли печенье, Рита снова отвернулась к окну. Смотреть в ту сторону не хотелось. Вместо этого взгляд ее снова перешел на синее пространство за окном.

На душе отчего-то было неспокойно. Сперва девушка списала это на раздражение: все-таки ее заставили делать то, чего она делать не хотела. Но нет, с раздражением Рита сталкивалась и раньше, а с тем, что льдинкой застыло внутри сейчас, — нет.

Что-то отдаленно похожее она испытывала, когда шла на экзамен — или к стоматологу, лечить больной зуб. Это ожидание беды, проблем, и того, что будет страшно и больно. Но здесь-то причин нет! Неприятно, что ее заставили делать это. Но, если задуматься, имеются свои плюсы! Она и правда отдохнет, впервые океан увидит. А то, что Настя тоже летит, вообще ничего не значит. Что, места им двоим не хватит, чтобы разойтись?

Разум все эти доводы радостно принимал, сердце отказывалось реагировать. Оно шептало, что не надо было ехать. Как остаться? Да как угодно! Ногами упереться, на пол лечь, из дома сбежать! Что угодно сделать, лишь бы не быть здесь…

Рите только и оставалось, что держать себя в руках и не реагировать на эти глупости.