— Ну, здрасте… — возмущенно выдохнул Лего. — Я только в тылу не отсиживался. Обижаете, товарищ майор…

— Не обижаю. И не в тылу — если ты внимательно меня слушал, то должен был запомнить, что я сказал: как только мы уйдем на станцию, Город станет практически беззащитным. А на фрицев я особо не надеюсь. Если что случится, вся надежда будет только на вас. Не защитите Город — погибнем все. Ясно?

— Ну, это другое дело — так бы и сказали, что мы в боевом прикрытии работать будем! Это завсегда пожалуйста. А Обирочка с нами останется?

Майор, прекрасно понимая, что слухи о нем и об Обире — с легкой руки вездесущего Окуня, надо полагать, — уже дошли до чутких спецназовских ушей и его беззлобно "подкалывают", сделал вид, что не понял намека:

— Хранительница будет отсюда контролировать нашу отправку на станцию и координировать боевые действия. — Несмотря на явную шутливость заданного вопроса, он предпочел побыстрее уйти от "опасной" темы. — Вместе с нами пойдут капитан Зельц и четверо его солдат. В качестве боевого прикрытия и отвлекающего маневра — хотя им об этом знать не обязательно. А непосредственно работать будем мы. Всем все ясно?

— Да как сказать, командир, — на удивление серьезным тоном ответил Окунь. — Задание уж больно хитрое… По полной выкладке пойдем? Или как? Московенко покачал головой:

— Полная не получится — слышал же: каждый килограмм на счету. Так что шлемы и "броники" придется оставить. Сухпаи тоже — за сутки с голодухи не опухнем. А вот боекомплектом затаримся по максимуму. Лего, сколько у нас "Агленей"?

— Столько же, сколько и было — десять, — ухмыльнулся Легкопалов. — Спасибо Монголу с его уникальными способностями взрывать грузовики! Да еще четыре "Шмеля" — на фига мы их с собой перли: на станции, как я понял, с ними особенно не развернешься?

— Ты, Лего, особенно не переживай, — вступил в разговор Анаболик. — У меня такое нехорошее предчувствие, что нам еще и не хватит всех твоих запасов…

— А ты, Анаболь, вообще молчи. И на мои игрушки губу не раскатывай! Бомбист-самоучка, блин! За тобой, между прочим, еще пять кило пластита числится. Который ты якобы в Кувейте в прошлом году израсходовал — думаешь, я не догадываюсь, почему это тебе так на рыбалке везти стало? У меня — все ходы записаны! — гнусным голосом одноглазого гроссмейстера из "Двенадцати стульев" закончил Лего. — Все-все товарищу майору расскажу…

— Все, мужики, хорош языками чесать — времени мало. — Московенко встал. — Собирайте манатки, на все про все три часа. Окунь, проследишь и доложишь, о’кей?

— О-би… — непривычно кисло буркнул тот. Впрочем, уже в следующую секунду он вернулся в свое обычное расположение духа и заорал дурным, как всегда жизнерадостным голосом: — Слышали, что командир сказал? Теперь я главный!!! А это, девочки, значит, что ваши розовые волосатые попки в моих железных руках! А ну подъем, салабоны, работать пора! Или, как говорил мой героический дедушка, "нихт арбайт — нихт брод". Подъем, кому говорю! Чистое здоровье…

9

Тем временем в соседнем здании капитан Зельц также старался разъяснить своим солдатам суть происходящего. Получалось из рук вон плохо. А как человек начала сороковых годов может объяснить своим современникам (не имеющим в большинстве своем даже среднего образования), что такое параллельный мир, альтернативная реальность или пространственно-временной парадокс, учитывая, что он и сам имеет обо всем этом самое поверхностное представление?! Впрочем, к чести Зельца, кое-что ему все же удалось вдолбить в коротко остриженные солдатские головы — в весьма упрощенном варианте, конечно.