— Да это я так, — откликнулась Лина, которая знала о занятиях своего мужа гораздо больше, чем было положено. Она подошла к двери и открыла ее.

На пороге стояли двое. На них были серые костюмы, полосатые галстуки и черные ботинки. И у того и у другого были короткие бакенбарды, а в руках одинаковые портфели. Когда они сняли шляпы, то под ними оказались волосы одного и того же каштанового цвета, расчесанные на прямой пробор. Зизмо протянул им из-под пиджака руку.

— Мы из департамента социологии «Форда», — заявил тот, что повыше. — Мистер Стефанидис дома?

— Да, — откликнулся Левти.

— Мистер Стефанидис, позвольте мне объяснить цель нашего прихода.

— Руководство предвидело, — без малейшей запинки продолжил второй, — что ежедневная зарплата в пять долларов может оказаться в руках некоторых людей огромным препятствием на пути праведности и может сделать их угрозой для общества в целом.

— Поэтому мистер Форд решил, — подхватил первый, — что эти деньги будут выплачиваться лишь тем, кто умеет разумно распоряжаться ими.

— Кроме этого, их будут лишены те, — продолжил коротышка, — кто не выполняет план. Тогда компания оставляет за собой право лишить его доли доходов, пока он не оправдает себя в ее глазах. Мы можем пройти?

Переступив порог, они разделились, и высокий достал из портфеля блокнот.

— Если вы не возражаете, я задам вам несколько вопросов. Вы пьете, мистер Стефанидис?

— Нет, — ответил за Левти Зизмо.

— А вы кто такой?

— Моя фамилия Зизмо.

— Вы здесь живете?

— Это мой дом.

— Значит, мистер и миссис Стефанидис ваши постояльцы?

— Совершенно верно.

— Не годится. Не годится. Мы поощряем приобретение жилья по закладным.

— Он собирается это сделать, — ответил Зизмо.

Меж тем коротышка отправился на кухню и начал поднимать с кастрюль крышки, заглядывать в печь и мусорное ведро. Дездемона попыталась воспротивиться этому, но Лина остановила ее взглядом. (А теперь обратите внимание, как затрепетали у Дездемоны ноздри. В последние два дня обоняние у нее определенно обострилось. Пища начала пахнуть как-то странно: фета — грязными носками, а оливки — козьим пометом.)

— Как часто вы моетесь, мистер Стефанидис? — спрашивал меж тем длинный.

— Каждый день, сэр.

— А как часто вы чистите зубы?

— Тоже каждый день.

— Чем вы их чистите?

— Питьевой содой.

А коротышка уже взбирался по лестнице. Войдя в спальню моих предков, он начал осматривать белье. Затем прошел в уборную и осмотрел стульчак.

— Отныне пользуйтесь вот этим, — заметил длинный. — Это зубная паста. А вот вам новая зубная щетка.

Дед смущенно взял и то и другое.

— Мы вообще-то приехали из Бурсы, — пояснил он. — Это большой город.

— Чистить надо вдоль десен. Снизу вверх в глубине и сверху вниз спереди. Две минуты утром и вечером. Давайте попробуем.

— Мы — цивилизованные люди.

— Вы что, отказываетесь пользоваться гигиеническими рекомендациями?

— Послушайте, — произнес Зизмо. — Греки построили Парфенон, а египтяне пирамиды еще тогда, когда англосаксы ходили в звериных шкурах.

Длинный пристально посмотрел на Зизмо и что-то отметил в своем блокноте.

— Так? — осведомился мой дед и, жутко оскалясь, принялся елозить щеткой в сухом рту.

— Да.