«Мышастый» скинул пальто, положил его на свободный стул и, в шляпе и кашне, проследовал к двери — потайной, понял Абалио: она представляла собой как бы вмонтированную в стену светящуюся географическую карту Африки.

Толстяк тем временем зачем-то задернул занавеску на окне и указал Абалио на низкое кресло возле письменного стола. Сам он опустился в такое же напротив.

— Зовут меня Тубнер, — сообщил он. — А его, — и посмотрел на приближавшегося к ним с подносом «мышастого», — Бриггс. Мы рады с вами познакомиться.

Бриггс наполнил стаканы из запотевших бутылок. Толстяк закурил, поставив перед Абалио коробку сигар.

— Итак, — заговорил он, — вы уже, вероятно, догадались, что мы пригласили вас, чтобы предложить работу. Вы хотите получить работу? А? — Тубнер шутливо подмигнул Абалио. — А впрочем, не знаю, устроит ли вас то, чем мы располагаем. Три года жизни вдали от дома. Не видеть близких. Никаких контактов с цивилизацией…

— А где? — вырвалось у Абалио.

Толстяк не спешил с ответом и продолжал подчеркнуто неторопливо:

— Не стану скрывать: мы приглядывались к вам давно. Вы нас устраиваете. И как работник, и… Дело в том, что нам требуются не просто хорошие специалисты, а надежные люди.

Абалио слушал его, стискивая подлокотники кресла. Он боялся поверить в свое счастье, в то, что его, именно его, судьба вытащила из долгой неподвижной очереди, вытащила, чтобы преподнести столь фантастический сюрприз.

— Мы предлагаем вам место в африканском отделении нашей фирмы, — как сквозь вату доносился голос Тубнера. Лицо толстяка плавало в табачном дыму, усиливая иллюзию нереальности происходящего. — Деньги за три года вперед.

— Расскажите, если можно, подробнее о моих обязанностях, — отважился перебить его Абалио.

Тубнер и Бриггс, примостившийся на краешке стула у занавешенного окна, переглянулись.

— Ерунда. Для такого инженера, как вы… Следить за машинами, содержать в порядке технику, — застрекотал, разглаживая усики, Бриггс.

— Однако условия наши достаточно жестки, — придавил Абалио тяжелым взглядом бледно-голубых выпуклых глаз Тубнер. — Никто не должен знать, где вы и чем занимаетесь. Никто, даже члены вашей семьи. Это обязательное условие. Вы меня поняли?

— Но почему? — захотел понять Абалио.

— В условиях сложной конкурентной борьбы мы вынуждены многое держать в тайне…

Абалио призадумался, молчал. Слишком заманчиво звучало предложение. Неправдоподобно заманчиво.

— Что я должен сказать дома? — спросил он.

— Что остаетесь в Европе. А где — секрет. — Тубнер поднялся, направился к письменному столу, достал из ящика листок бумаги. — Это контракт. Я готов подписать его. А вы, пожалуйста, взвесьте все как следует.

Абалио представил себе Эстеллу и Микки — одиноких, на три года покинутых им… Но тут же в сознание вклинилась длинная серая очередь. Неподвижная и немая.

— Я согласен, — сказал он.

И вслед за толстяком поставил подпись под документом, который свидетельствовал, что Абалио Костиньо обязуется служить в течение трех лет африканскому отделению фруктовой компании «Альфа» в качестве инженера. Если по истечении срока контракт не будет расторгнут одной из сторон, он автоматически продлевается на пятилетие.

Документ толстяк спрятал в сейф, а из сейфа извлек пухлый заклеенный конверт.