— Согласен. Почему-то мне с вами очень легко, Аманда. Хотя я вам…

— Ой, только не говорите эту ужасную фразу «В дедушки гожусь»! Моему дедушке семьдесят восемь, а его нынешней жене двадцать три. И сыну три года. Моему, стало быть, дяде.

— А вам? Или это бестактный вопрос?

— Пока еще нет. Мне восемнадцать.

Нику сразу стало грустно. Будь ей хотя бы двадцать пять… Нет, как ни крути, а он все-таки — старая развалина.

— Понятно. Мне сорок три. И про балет… В общем, сложная это история, с балетом.

Нику Картеру очень хотелось все рассказать зеленоглазой девушке, однако инспектор полиции Картер тоже не дремал.

Минуточку! А кто сказал, что она невиновна? Вряд ли ее появление в Париже можно считать простым совпадением. Тогда — она одна из них. Одна из банды мадам Жорж. Сообщница.

Конечно, статья ей вообще вряд ли светит, потому что ни одно законодательство не запрещает одному человеку быть похожим на другого.

Но если докажут, что Аманда Моретти знала о предстоящем ограблении…

Тогда ее посадят в тюрьму. Ненадолго, но вполне достаточно для того, чтобы она утратила сияние изумрудных глаз, научилась курить гашиш и драться до крови.

А он вернется в Манчестер.

И хорошо. И очень замечательно.

Ник посмотрел Аманде прямо в глаза и сказал спокойно и доверительно:

— Понимаешь, сестренка, такое дело. Балет — это временное явление. Просто надо пересидеть.

В принципе-то я коммерсант, но сейчас временно на творческой работе.

Разочарование мелькнуло в ее взгляде короткой вспышкой — и сразу погасло. Аманда холодно кивнула.

— Бывает. Вот и я тоже — жила себе в замке деда, ничего не делала, на золоте ела. Тут он взял и женился — на молоденькой. Невмоготу мне стало с бабачехой…

— С кем?

— Ну, это как мачеха, только от бабушки. Ведь она жена деда.

— Понятно. И что дальше?

— А ничего. Забрала я свою долю и уехала в Париж, прожигать жизнь.

— Ясно. Значит, из аристократов.

— Ага. Из них. Но это — временное, как ты говоришь, явление. Скоро я скачусь по наклонной плоскости и пойду по кривой дорожке.

Ник ухмыльнулся. Язык у Аманды работал хорошо… и еще она за что-то на него злилась.

— Здорово. Вот как пойдешь, так и я стану для тебя приличной компанией.

Она помолчала, отвернувшись, потом негромко спросила:

— Тебя хоть Ником зовут? Или это тоже… временно?

— Ник Картер. Это правда. Аманда…

— Что?

— А почему ты согласилась поехать со мной в Фонтенбло?

Она смотрела на него непонимающе.

— Но ведь ты пригласил? Мы же собирались гулять. Или… ты хочешь сказать, что у тебя насчет меня зловещие планы?

Ник чувствовал себя полным идиотом. Если она сообщница, то почему прется вместе с ним в Фонтенбло? А если не сообщница — зачем он играет роль бандита? И если она действительно аристократка, то почему ее совсем не испугал тот факт, что он не импресарио…

— Ладно, забудь. Я сказал глупость. Давай не будем портить день. Мир?

Она протянула руку, и он почувствовал, какая у нее сильная и жесткая ладошка. Таких рук не бывает у аристократок.

— Мир. А поехала я с тобой, потому что…

Знаешь, я в этом отеле прожила почти две недели.