Сразу несколько автоматов уставились на меня, я бросил пистолет – антитеррористы на оружие натасканы как собаки, с этим лучше не шутить.
– Быстрое течение! Быстрое течение! – Отставить! Я его опознал. В принципе вполне возможно, я после Афгана заодно всем местным спецназам опыт передавал. Должны помнить… … – Где, товарищ подполковник? – В моей квартире. Второй подъезд. … – Броник найдется? Я покажу…
– Дверь – направо и наружу. Там еще одна, открыта постоянно. Справа небольшая комната, там хлам всякий. Слева лестница узкая, вдвоем не пройти. Вперед и налево – лифт. Грузового типа на шестьсот килограммов. Восьмой этаж – от лестницы налево и еще раз налево… Рослый спецназовец из «Росомахи», антитеррористического спецназа УИН, хлопнул меня по плечу: – Все слышали? Заходим! Только бы не нарваться… Моим ключом открыли входную дверь, зашли. Я был в хвосте штурмовой колонны, постороннему человеку лезть в голову – последнее дело. – Справа чисто! – Слева чисто! Начал открываться лифт – какая-то женщина и понять не успела, что к чему – как ее «приняли»… – В лифте чисто! – Держать лифт. Трое на месте, остальные наверх… Наверх идем вдесятером. «Росомаха» – это всего двенадцать бойцов, но и этого хватает. Для штурма квартиры – без вопросов. Проходим этаж за этажом. Почему не на лифте? Потому что неохота получить очередь в пузо при открытии двери – а такое бывает. Идем быстро. Между седьмым и восьмым что-то мелькнуло, грохнулось… – Граната! – заорал кто-то. Взорвалась граната, и тут же пошла автоматная стрельба. Я отступил, укрылся у мусоропровода. Сверху послышался визг, не крик, а именно визг. – Пропустить! Я ее взорву! Себя взорву! Аллах Акбар! Приехали… Сверху спустили двоих раненых. Правила оказания первой медицинской помощи вбиты еще с Афгана: сначала перетянуть жгутами и турникетами видимые раны, затем – проверить всего бойца от и до на предмет кровотечений. Антитеррористы хорошо экипированы, но взрыв гранаты без последствий не проходит… Зажав в зубах позаимствованный у одного из бойцов фонарь, занимаюсь ранеными на площадке шестого. Противошоковое, основное поражение – по ногам. Хорошо, что турникеты есть, причем не по одному. Перетягиваю обе ноги – врач разберется там, тут не переборщишь. Свечу в лицо… – Норм?! – Норм… – Держись, рэкс, держись… У второго – все куда хуже. Рука, бедро. Кисть на соплях болтается. Крови… Пока тяну турникет – вверху грохают два выстрела, и тут же еще один. Пошло движение, слышу… еще очередь. Тишина. Все? Наверх с шумом и топотом поднимаются люди, в лицо мне светит фонарь. Кавалерия прибыла… похоже, ОМОН. – Здесь «трехсотые», двое. Один тяжелый. – Фельдшера!
Наверху, на площадке – разгром. Конкретный. Один лежит навзничь, бородой в потолок смотрит, лица почти нет. Тут же рядом колют противошоковое соседке… наверное. Постучали в дверь и взяли в заложники первую попавшуюся. Сапер водит своего спаниеля, ищет взрывные устройства. – Двое их было? – Двое… Третьего грохнули на самой площадке. Молодой, в какой-то ветровке. Откуда они? Не протолкнуться… – Дверь закрыл! Закрыл, тебе сказал! С гражданами лучше пожестче… любопытные у нас граждане. |