Последнюю фразу я уже добавил от себя. Получилось хорошо, даже, как-то эпично.

— Команда у нас не только талантливая, но и бешеная! — ляпнул Шут, усмехнувшись. — Это безумие но, черт возьми, если получится, Макс, я тебя расцелую!

— А вот это лишнее! — сдержано возразил я. — Хотя, от пары бутылок пива я бы не отказался!

— Договорились! Но уже после задания.

А Кэп все еще анализировал. Вернее, решение-то он уже принял, сейчас просто просчитывал варианты. С тактикой и анализом у него все хорошо, мне он практически не уступал. Но я все равно лучше. Сказывался опыт участия в десятках военных операций из прошлой жизни.

— Короче, мое мнение… Это шахматная партия, которую нужно разыграть. Рокировка. Но иного пути я не вижу… Наверное и впрямь, если сейчас мы спустимся по дороге и медленно направимся к лагерю, то это не вызовет серьезных подозрений. По крайней мере, от нас ничего подобного точно не ждут. Въезжаем, рассредоточиваемся… Ждем намаза! Хорошо бы понять, что военнопленные настроены решительно и готовы действовать. В идеале пометить себя как-нибудь, чтобы был опознавательный знак, если начнется мясорубка. А то сами себя постреляем. В условный момент захватываем лагерь. Занимаем оборону. Показываем им вашего дипломата… Урду, ты пакистанский язык знаешь?

— Урду!

— Чего?

— В Пакистане говорят на урду! Такой вот язык!

Несмотря на ситуацию, у всех это вызвало улыбки. Я мельком заметил, как Игнатьев смотрит на ту дорогу, по которой возили баранов. На этот счет я тоже уже успел подумать.

— Кстати, Кэп мы могли бы проехать мимо лагеря и взять на восток, вглубь земель Пакистана, но военнопленных бросать нельзя! — уверенно напомнил я. — И к тому же, это ничего нам не даст. А у меня есть планы на имущество, что осталось от американцев. Им-то оно уже ни к чему. Ну, пока новых не пришлют. В общем, план есть.

— Ну, раз так, то я в деле! — первым отозвался Корнеев. — А взрывать будем?

— Обязательно!

— Ладно… — согласился командир группы. — Сейчас время пять двадцать. У нас сорок минут до намаза. Пробуем по-тихому. Громов, где держат пленных, знаешь?

— Приблизительно.

— Тебе бы переодеться… — заметил Шут. — Не дело это в американских тряпках бегать. Да и странно будет, если среди одинаково одетых душманов, будет один из американцев. Еще и этот, Клюшкин твой… Видно же, что наш солдат!

— Пока переодеваться не стоит. По военной форме США я смогу спокойно перемещаться по лагерю. Да и переодеваться мне сейчас не во что. Спрячусь под брезентом в кузове, там меня никто не увидит. А Клюшкин выступит как пленник.

Еще несколько минут мы обсуждали все детали моего авантюрного плана.

Разговор с дипломатом пришлось отложить до лучших времен.

Загрузившись на машины, мы спрятали лица. Я занял место в кузове, меня накрыли брезентом. Лось встал за пулемет в кузове. Остальные, кто-где, разместились в обоих пикапах. В целом, нормально. По сути, мы практически не отличались от других душманов.

— Ну что? Погнали? — спросил Игнатьев. — Макс, ты там как?

— Жить буду. Почему-то рыбой воняет… — отозвался я из-под старого брезента.

* * *

Майор Кикоть всегда был пунктуальным человеком. Любое несоответствие договоренностей по времени начинало его раздражать. Когда опаздывал он сам — нервничал еще больше, потому что брал это на свой счет, вроде как не смог распланировать время правильно. Когда опаздывали к нему — то нормально, можно было и потерпеть. Ведь, по сути, он свою часть обязательств выполнил как надо.