«Ткнул» в нее. И рядом с крайне недовольным клекотом материализовался летающий клыкастый дикобраз. Шерстистый колобок, мля. Тот сразу скривил огромную пасть с тонкими губами в подобии улыбки и заявил, прыгая на месте:

– Плохая человека! Ой, плохая, плохая! Привязка падать! Я ее убивать! Жестока убивать! Настоящий хозяин радоваться! Пить вино! Тискать Нильсу! – и начал мигать глазами блюдцами.

– Пусть письку передергивает! – не сдержался я, но в целом смог проконтролировать себя – пинок от души этому мячу не достался.

Все понимал, но иногда не мог совладать с чувствами. Тоже начинало сказываться нервное напряжение. Спокойнее. Один… два… три… Успел медленно досчитать до двадцати, когда в реальность вернул Федор, но эмоции получилось обуздать почти полностью. Или замкнуть на них один мысленный поток, закольцевав его, чтобы на остальные не влиял.

– Вон туда его направляй! – ткнул пальцем в круг в центре звезды.

– Как?

– Прикажи мысленно, одни дети малые вокруг! И туда же в демоноборцы лезут! – прибавил ругательств.

Интересный человек. Сам подвел под «достижение», теперь все кругом виноваты, что ничего не знают. Ладно, хрен бы с ним, главное не нервничать, а то буду напоминать недорослей вокруг. А то, что некоторым из них за сорок… Какая разница? Некоторые в наше инфантильное время и в пятьдесят мыслят, как подростки, и даже гордятся этим. Сорок пять баба ягодка опять.

С явным неудовольствием пет повиновался, он в десяток прыжков преодолел расстояние, с каждым метром морщась, словно движение ему причиняло боль.

– Работаем! – заорал неожиданно Федор, проекция начала боязливо оборачиваться, – А ты прикажи твари стоять! Не двигаться!

По мысленной команде покемон обмер. Как он всех тут ненавидел! Если до этого момента мне казалось, что глаза Федора пылали, его учеников метали молнии и прочее непотребство, то здесь столько было этого незамутненного чувства, обещающего всем и каждому муки Ада, что я не выдержал и отвернулся, прерывая зрительный контакт.

Маг с учениками принялись бить по монстру, словно изощряясь, всевозможными заклинаниями – огненные шары, молнии, ледяные колья и летящие лезвия, каменные копья… Тот безропотно терпел, только щерился. Стена пламени полетела от Федора. В этот миг обожгло и меня. Боль была настолько сильной, что тело скрутило, я покатился по влажной земле, пытаясь сбить с себя фантомные языки пламени. Чудовищу приходилось еще хуже. А мне, похоже, из за связи, как хозяину доставалось. Затем добавило и кислотой, и электричеством, и вновь огнем, вот последним больше всего. Больнее. В меня втыкали ледяные и обжигающие иголки, ножи, проворачивали их, калили, охлаждали до абсолютных значений, и снова…

«Внимание! Болевые показатели достигли критического предела! Автоматически активирована надстройка «блокировка боли»! Помните! Она не является панацеей, если у вас что то болит, то это организм сигнализирует о проблемах! Обязательно обратитесь за специализированной помощью!».

Последние фразы, как будто кто то решил поглумиться и вернуть воспоминания о детском садике или начальных классах средней школы. Ни с чем иным подобная приписка не ассоциировалась.

Фуххх… Неужели выдержал?

Зато теперь стало понятно, почему при наличии огромного количества всевозможных боевых и ездовых животных, многие и многие собиратели не спешили таким образом усиливать себя. Даже боевые арсы не привязывались.

Федор же изредка поглядывал в мою сторону, следя за «работой» учеников. Я продолжал «радовать», играя роль испытывающей невероятную боль жертвы. Минут пять скрипел зубами, матерился сквозь них, когда залихватски кто то махал руками, то вновь катался, как безумный. Цирк закончился ровно тогда, когда показалось, что реально тело затолкали в мясорубку и потом медленно взялись за рукоять.