Непонятный сгусток соплей просуществовал с десяток секунд, а затем с хлюпающим хлопком исчез.

Очередная чертовщина?

Но мозг автоматически начал просчитывать возможные варианты действий. Успел спрятаться за углом ближайшего двухэтажного каменного дома, который во время сражения с низшим и его приспешниками не пострадал. Откуда воровато и выглядывал, включив маскировку. Блестящая медная вывеска в виде весов с надписью на незнакомом языке, символы больше напоминали иероглифы, рассказывала, что на первом этаже здесь находилась какая то лавка. Но самое главное – скрипела. Отвлекала внимание.

Вроде бы ничего ужасного не произошло… Сука! Внезапное проявление непонятных для меня сил заставило вздрогнуть и выругаться еще более витиевато. Морось и сумрак осеннего дня позволяли рассмотреть, не без помощи исследовательского дрона, как тринадцать могильных плит практически беззвучно поднялись в воздух. И зависли метрах в пяти – семи над поверхностью. Странно, но ни земли, ни дерна к их основаниям не прилипло. Одно потемневшее надгробие из серого камня, в таком освещении почти черное, оказалось в центре, а вокруг него медленно, а потом все быстрее и быстрее, стали вращаться по кругу остальные. Тесанные камни сначала едва заметно, а затем все сильнее окутывались зеленым сиянием.

Дьявольский хоровод!

Мгновенно счетчик крио изменил тональность. Стал тревожным. Показатели резко, рывком, возросли до тысячи, а потом каждую секунду повышались на десять – пятнадцать единиц. Кожей под броней я ощущал, как к чертовой конструкции понеслись потоки чистой энергии. Сразу же забегали мурашки по спине и груди, а короткий ежик волос под шлемом вдруг стал мокрым от ледяного пота. И только одна мысль пульсировала, завладев первым потоком полностью и абсолютно, захлестнув его ураганной волной: «Бежать! Нужно бежать! Прятаться!». Однако нечто более сильное, чем даже инстинкт самосохранения, приковало к месту. Приморозило. Словно опять меня кто то атаковал парализующим заклятьем.

Мать вашу!

Да, когда же это закончится?!

Твари позорные!

Взгляд не мог оторвать от действа, точнее, некого демонического представления.

И все же даже «обычная» магия, без привычки к ней – страшная штука. Страшная даже не последствиями, а своей иррациональностью. Вроде бы знаешь и даже где то понимаешь разумом причины, но он же и пытается опровергнуть увиденное собственными глазами. Когда камень весом не одну сотню килограмм просто парит в воздухе, при этом не имеется никакого представления об явлении, кроме объяснения – «волшебство», то становится один черт не по себе. Теневое зверье, закидоны Федора, даже демоны и крио – аналог радиации, бодрили не так, как подобные картины.

Затем раздался нет не вой, а звук на него только похожий – глухой глухой, на грани слышимости, даже восприятия. Он будто вонзился раскаленной спицей в мозг. А затем, какой то урод, начал ее еще проворачивать с гадливой ухмылочкой: «Больно? Нет, это терпимо! Вот погоди, сейчас еще добавим!». И добавлял от всей широты души.

Парализация не позволила упасть на колени, прижимая ладони к голове, затем свалиться и скорчиться в позе эмбриона. Но не зря Федор так сетовал, что у него не имелось чистой SN, мысленные потоки начали уже привычно разделяться. Один пытался справится с болью, его корежило, перекурочивало; вторым завладел панический ужас; третий вел наблюдение; четвертый анализировал обстановку и делал выводы, как и прикидывал варианты действий. Перебирал возможные. Но пока ничего внятного в голову не лезло.

Памятники образовали две перпендикулярные друг другу овальные орбиты, продолжая ускоряться.