Критики Сталина, конечно, скажут, что не нужно было втягиваться в это дело, что нужно было придерживаться менее быстрых темпов и вообще быть поосторожнее. Может быть, такие рассуждения и имели право на существование, однако к 1930 году в дело индустриализации с повышенными темпами втянулись уже прочно и бесповоротно, и теперь стало невозможно ни свернуть, ни остановиться на этом пути. Среди руководства, особенно после изгнания Бухарина и его сторонников, уже больше не было сомнений: индустриализацию нужно было довести до конца во что бы то ни стало. Темпы строительства были крайне важны. Их нужно было выдержать во что бы то ни стало. В противном случае вся эта политика индустриализации рушилась, как карточный домик, под бременем затрат и долгов.

Плановое задание было выполнено не только потому, что были допущены прорывы на стройплощадках. Свою долю внесло недостаточное руководство хозяйственной стройкой и промышленностью. Плохо выполнил свою роль Куйбышев, председатель ВСНХ СССР. Руководство хозяйством было признано недостаточным. Причем руководство именно самого высшего порядка, то есть уровня Президиума ВСНХ СССР. Куйбышев допустил несколько крупных недоработок и просчетов.

Первой крупной недоработкой было то, что дело составления проектов для строящихся заводов оказалось фактически сорванным. Куйбышев не сумел обеспечить своевременное выполнение проектных работ.

Более подробно о сложившемся тогда положении говорит Конъюктурный обзор Госплана СССР о выполнении народнохозяйственного плана за октябрь 1929 — июль 1930 года. Планом предусмотрено освоение за этот хозяйственный год 940 млн рублей стоимости строительных работ. Но к июлю 1930 года затрачено оказалось 600 млн рублей, или 63 %. Главная причина прорыва по даным обзора заключалась в неготовности проектов:

«Из-за проектов задержалось финансирование, заключение договоров, заказов на строительные материалы, размещение заказов на оборудование, материалы и т. д. Главнейшей причиной такого положения является бесплановость в работе; имелись случаи, когда строительства, которые не имели проектов, получили деньги, а строительства, имеющие проекты, их не получили. Такое же положение с рабочей силой, строительными материалами, оборудованием и т. п.»

[60. С. 134].

По данным этого обзора, в июле 1930 года 40 % строек вообще не имели проектов, 17 % работали по эскизным проектам, и только 40 % имели готовые и утвержденные проектные материалы. Это порождало сильнейшие затруднения в строительстве. На Магнитострое дошло до того, что когда прибыл готовый проект, пришлось сносить часть уже построенных зданий.

Соответственно, за шесть месяцев 1930 года средний процент освоения ассигнований за строительство составил 54,4 %. В феврале сумели освоить только 45 % выделенных денег на 450 объектах из 1121 строек, а к июлю долю освоенных ассигнований удалось поднять до 65,5 % и теперь работы велись уже на 650 стройплощадках из 1053 [60. С. 135].

Второй крупной недоработкой Куйбышева был срыв снабжения строек стройматериалами. Оказалось, что мощности имеющейся промышленности стройматериалов не могут закрыть все потребности строек в материалах. Снабжение строек строиматериалами было безнадежно провалено. Куйбышев почти ничего не сделал для своевременного развития промышленности стройматериалов. В итоге в июле 1930 года имелось только 73 % от необходимого количества, 47,5 % кирпича, 61 % леса, 64 % пиломатериалов. Крупнейшие стройки недополучили обещанные материалы. Например, Магнитострой из выделенных ему 3 млн 100 тысяч штук кирпича получил только 1 млн 130 тысяч штук, Челябтракторострой из 5 млн 300 тысяч штук получил только 1 млн 660 тысяч, Березниковский химстрой — из 3 млн штук получил только 2 млн 100 тысяч штук кирпича [60.