Практически аналогичное по сердитости постановление тогда же приняли и ЦК КП(б) и Совнарком Украины: «СНК и ЦК постановляют: За явный срыв плана хлебозаготовок и злостный саботаж, организованный кулацкими и контрреволюционными элементами, занести на черную доску следующие села: Вербка, Гавриловка Днепропетровской области, Лютеньки, Каменные Потоки Харьковской области, Святотроицкое, Пески Одесской области.

В отношении этих сел провести следующие мероприятия:

1. Немедленное прекращение подвоза товаров, полное прекращение кооперативной и государственной торговли на месте и вывоз из соответствующих кооперативных и государственных лавок всех наличных товаров.

2. Полное прекращение колхозной торговли как для колхозов, колхозников, так и для единоличников.

3. Прекращение всякого рода кредитования, проведение досрочного взыскания кредитов и других финансовых средств». В черные списки по этому постановлению попали 380 колхозов и 51 село. И вот что особенно любопытно. Ни в том ни в другом постановлении ничего не говорится о насильственном изъятии хлеба. К селам, которые не сдают хлеб, в качестве наказания предлагалось применять сугубо экономические меры. Однако зачисление сел в черные списки, ограничения торговли и т. п. не могло дать эффекта, так как села были насыщены промтоварами, и все необходимое можно было получить в районном центре.

Но даже секретное Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 14 декабря 1932 г. «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и Западной области», подписанное Сталиным и Молотовым, ни в коей мере не призывало к насильственному изъятию хлеба. В постановлении говорилось о необходимости применения уголовного преследования в отношении организаторов саботажа — высылка, арест, заключение в ИТЛ, расстрел и т. п. Одновременно обращалось особое внимание на усиление партийной работы, прежде всего, на Украине. И, что особенно любопытно, усиление партийной работы напрямую увязывалось с украинизацией партийной деятельности.

Главная «идея» «итальянки» на данном этапе — чтобы хлеб погиб на корню, и тогда, что называется, костлявой рукой голода задушить советскую власть. А, учитывая, что в это же время оппозиция по-прежнему ожидала вооруженного нападения с Запада, то устроить вселенский социальный взрыв, на волне которого попросту свергнуть Сталина вместе с его курсом на строительство социализма в отдельно взятой стране. Здесь, правда, следует иметь в виду, что формально — то отказ от уборки урожая преподносился как требование к властям отменить налоги и дать крестьянству возможность продать весь хлеб по высоким рыночным ценам. Власть же этого допустить не могла — тогда голодом уморили бы все городское население и рабочих на стройках. То есть был бы сорван и план индустриализации.

К глубокому сожалению, эта новая и подлая тактика провоцировавшегося оппозицией и кулачьем крестьянства дала возможность первой объективно перейти в «решительное наступление», которое еще больше обозлило крестьянство. Знаменитый в свое время диссидент генерал Петр Григоренко, вспоминая о том непростом времени, писал: «Я своими ушами слышал, как секретарь ЦК КП(б)У Станислав Косиор — коротышка в прекрасно отутюженном костюме, с бритой, до блеска, большой круглой головой — летом 1930 года инструктировал нас, отъезжающих в качестве уполномоченных ЦК на уборку урожая: «Мужик перешел к новой тактике. Он отказывается убирать урожай. Он хочет, чтобы погиб хлеб, чтобы можно было костлявой рукой голода задушить советскую власть. Но враг просчитается. Мы его самого заставим узнать, что такое голод. Ваша задача — сорвать кулацкую тактику саботажа уборки урожая. Убрать все до зернышка и собранное немедленно вывозить на хлебосдачу.