Вспомните хотя бы блестяще, в том числе и по точности воспроизведения событий, показанные в легендарном фильме «Семнадцать мгновений весны» переговоры между Карлом Вольфом и Алленом Даллесом. Абсолютно никаких бумаг ни с той, ни с другой стороны — все только устно. И советской разведке тогда пришлось изрядно, едва ли не до седьмого пота потрудиться, чтобы представить абсолютно неопровержимые документальные доказательства, разоблачающие сам факт таких переговоров, не говоря уж об их яро антисоветском содержании. Что же до реального существа дела, то исключительно осторожный, блестящий конспиратор с колоссальнейшим опытом подпольной, политической и государственной деятельности, более чем очень сильный, по признанию современных ученых, доктор философии политологии — Иосиф Виссарионович Сталин ни при каких обстоятельствах даже и не стал бы рассматривать такой, с позволения сказать, «документ». Ибо это означало бы смертельно убойный компромат против него, Сталина, как лидера СССР. Причем именно тот компромат, смертельная убойность которого проявилась бы, прежде всего, в самом Кремле и едва ли не в самом прямом смысле! Потому что скрыть подобное от остальной части советского партийно-политического руководства было бы невозможно, но узнай оно об этом, то в ту же секунду Сталин был бы арестован и расстрелян без суда и следствия! Охотников до такого в его окружении хватало, как, впрочем, и за рубежом. Сталин никогда не страдал склонностью ни к политическому, ни к просто суициду!

Чтобы окончательно прояснить принципиальную позицию Сталина в подобных ситуациях, позволю себе привести один весьма «родственный» по смыслу и внешним признакам пример. В ноябре 1940 г. с официальным визитом Германию посетил ближайший соратник Сталина — Вячеслав Михайлович Молотов. Перед отъездом в Берлин между ними произошла конфиденциальная беседа, во время которой Иосиф Виссарионович обозначил тематическое содержание тезисов для зондажных переговоров Молотова с нацистским руководством Германии, особенно с Гитлером. Все произошло устно, то есть даже в условиях мира Сталин и то не позволил себе что-либо письменно передавать Молотову. Вячеслав Михайлович собственноручно, по памяти, в полузашифрованном виде на небольшом листке бумаги тезисно набросал все, что сказал Сталин. Сейчас этот клочок бумаги пытаются выдать за некие, едва ли не на грани инструкций, указания Сталина Молотову по организации сговора с Гитлером! А это были всего лишь тезисы для зондажа намерений Гитлера, о чем и свидетельствует подробно, приведенная реакция Сталина на доложенные Молотовым на Политбюро результаты его визита. Этот пример приведен для того, чтобы показать, что даже в отношениях с таким ближайшим соратником, как Молотов, к тому же в условиях мира, Сталин и то ничего не передавал в письменном виде!

Теперь о так называемом «рапорте Меркулова» Сталину, якобы фотокопия которого приведена выше. Это фальшивка. Прежде всего, потому, что затронутые в ней вопросы не входили в компетенцию заместителя наркома внутренних дел СССР В.Н. Меркулова! Это уровень только Сталина — Молотова — Берии!

Например, решение о проведении операции разведки НКВД по воздействию на высшее руководство гитлеровской Германии в целях удержания его от попыток применения химического оружия против советских войск принималось только на уровне Сталин — Молотов — Берия. То есть на уровне трех главных и наиболее полновластных членов Государственного Комитета Обороны. По поручению Сталина Берия лично и устно дал инструкции исполнителю этой операции П. А. Судоплатову, о чем следует говорить с агентом нашей разведки — послом царской Болгарии в Москве Стаменовым.