Карпов же увязал фальшивку о переговорах с аналогичной чудовищной ложью о некоем соглашении между НКВД и гестапо от 11 ноября 1938 года. Соответственно выходит, что, в том числе и с помощью Карпова, должно было «ненавязчиво» сложиться впечатление, что-де Сталин все точно знал и тем не менее, как и в 1938 г., вполне осознанно вступил в переговоры с гитлеровцами с позиций оголтелой юдофобии! Чем он на самом-то деле отнюдь не страдал и чего не было в действительности, да и быть не могло по определению! По поручению Сталина НКВД СССР 6 января 1942 г. впервые опубликовал официальный документ-ноту «О повсеместных грабежах, разорении населения и чудовищных зверствах германских властей на захваченных ими советских территориях». Весь мир тогда узнал о «страшной резне и погромах, учиненных в Киеве немецкими захватчиками» против евреев. Кроме того, в ноте сообщалось и о других кошмарных по изуверству массовых убийствах безоружных и беззащитных евреев. Такова была официальная позиция СССР, Сталина и подчиненного ему НКВД. Позиция подлинно гуманистическая, принципиальная, государственная. Сталин никогда не забывал о временно попавших в беду советских гражданах и делал все, что в его силах, чтобы облегчить их положение.

Интересно, каким же образом, тем более в свете только что приведенного факта и на фоне всего вышеизложенного, у Сталина должна была (и должна ли была) зародиться мысль о совместной с гитлеровцами борьбе против мирового еврейства?! Ведь даже только сама попытка предложить гитлеровцам такую сделку уже означала бы смертельнейший компромат против него, Председателя Государственного Комитета Обороны и Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами СССР Иосифа Виссарионовича Сталина! Потому как, попади такая информация в руки гитлеровцев, то уж это-то зверье точно использовало бы столь бесценный компромат в целях разрушения и ликвидации даже тени намека на антигитлеровскую коалицию! Уж им-то хорошо было известно, какое сильнейшее влияние на правительственные и вообще правящие круги США и Великобритании имеет еврейское лобби.

В действительности же, не являясь ни антисемитом, ни тем более юдофобом, Сталин с первых месяцев войны включил в борьбу против Германии «еврейский фактор». Уже 24 августа 1941 г. в открытом эфире Московского радио состоялся первый радиомитинг представителей еврейского народа, который разоблачал злодеяния гитлеровцев на советской территории и призывал евреев к активной борьбе с врагом. С этого начинается предыстория Еврейского антифашистского комитета, который стал организационно оформляться в дни нашего славного контрнаступления под Москвой — 15 декабря 1941 г. на пост председателя ЕАК была предложена и утверждена кандидатура С. М. Михоэлса, а его ответственным секретарем стал Ш. Эпштейн. А 5 февраля 1942 г. уже были рассмотрены и утверждены предложения о функциях, структуре и задачах ЕАК, в числе которых числились следующие: «во-первых, средствами пропаганды просоветски настраивать мировую общественность, установив контакты с еврейскими международными организациями, и, во-вторых, привлечь в Россию широкий поток западной помощи».

Любой миф, любая фальсификация, любая ложь в своей основе всегда имеют какой-то реальный факт. Другое дело, конечно, что в их рамках, он, естественно, будет сильно «передернут», вплоть до принципиального искажения. Именно так и произошло в рассматриваемой нами истории. Весной 1942 г. в оккупированном гитлеровцами Мценске приземлился направлявшийся в г. Елец советский военно-транспортный самолет. На его борту находился вновь назначенный командующий 48-й армией генерал-майор А.Г. Самохин, следовавший к новому месту службы. Пилоты и пассажиры самолета попали в плен. В годы войны подобное было отнюдь не редкостью — такие случаи имели место и у наших, и у гитлеровцев, и у союзников обеих сторон. И потому можно было бы и не акцентировать внимание на этом случае, если бы не одно «но»: генерал-майор А.