|
Как раз успел к приходу Жереха, который сунулся в перешеек, но успел затормозить на самой границы смертельной ловушки. До меня, стоявшего метрах в трех от него, скрытого торцом контейнера, донеслись его сдавленные и удивленные ругательства, но сориентировался он быстро, секунда - и он бежит назад, вдоль ряда длинной баррикады. Беги, подумал я, убирая аномалию и делая шаг вперед, туда, где только что был противник. В руке я держал нож, намериваясь использовать его, если противник успеет оглянуться и заметить меня раньше, чем подберу пистолет.
Жерех все же меня успел заметить - он удалился метров на десять вперед, когда я оказался у его за спиною и смог неким чувством ощутить мое присутствие и развернуться ко мне. Брошенный мною кинжал угодил ему в лицо на миг раньше, чем он вскинул пистолет и нажал на спуск. Пуля прошла совсем близко с моим телом, но это промах есть промах. Зато мне удалось ранить сталкера. Клинок угодил тому в лицо, точнее в глаз, и нанести глубокую, обильно кровоточившую рану, да еще и ослепить на одну сторону. Убить не вышло. Только в кино, брошенные из любого положения, ножи входят по рукоятку в тела врагов, в реальности сделать то же самое при обычном ударе очень сложно, а в броске и вовсе нереально. Поэтому и метаются клинки в такие места, как лицо и шея. Последняя пуля, с удовольствием отметил я, наблюдая затвор пистолета противника в крайнем заднем положении. Давать шанс на перезарядку не собирался и нажал на спуск пистолета немедленно, как тот оказался вновь у меня в руке. Хоть Жерех и попытался качать "маятник" сбивая прицел, но десять метров совсем не то расстояние, на котором этот маневр эффективен. После были восторженные вопли зрителей, когда я покинул зал арены, хлопки множества ладоней по спине и плечам, отчего они скоро заломили со страшной силой. Несколькими минутами спустя ко мне сумели протолкаться Хват и Леший с ошалевшими от радости лицами. - Умник, - восторженно заорал Хват, хватая меня за рукав, - Как ты его, нет, ну как ты его красиво сделал! Минут на пять хватило энергии сталкеров чтобы отметиться на моих многострадальных плечах, а потом все стихло. Рядом остались только мои напарники и майор с одним бойцом. - Ладно, Умник, - встрял тот в разговор Хвата, - Пошли за твоими вещами. - Странно, - с недоумением произнес майор, когда подошли к двери помещения, где располагался Барон с вещами, отданными на хранение, - Дверь постоянно закрыта у Барона, а тут едва ли не настежь распахнута. С этим "долговец" сильно преувеличил - входная дверь из стали была лишь на пару сантиметров приоткрыта, но вовсе не настежь. Осторожно толкнув ее от себя, майор вошел во внутрь, держа руку на расстегнутой кобуре и через секунду яростно выдал серию проклятий. Когда я вошел вслед за ним, то понял причину его плохого настроения - Барон был мертв. В помещении расплывался чуть уловимый запах сгоревшего пороха и парной крови, натекшей с трупа очень обильно. Левая половина лица сталкера была изуродована пулей, которая влетела в щеку, выбила зубы с этой стороны и ушла в небо. Чуть повыше на виске темнела небольшая черно-красная точка еще одного пулевого отверстия. Судя по следу, это был контрольный выстрел или же им просто добили тяжело раненого Барона, пальнув практически в упор. - Ни фига себе трагикомедия, - присвистнул Хват, протиснувшись в комнату следом за мною, - За что его? Только после этого я посмотрел в сторону шкафа, где хранились мои вещи на время боя. Тот был распахнут и рюкзак валялся на полу, частично выпотрошенным. Рядом с ним лежал раскуроченный ноут, который несколько раз ткнули ножом, раскурочив все детали, а жесткий диск и вовсе вытащили и переломили несколько раз. Осмотрев свои вещи на предмет неожиданных сюрпризов, я нацепил рюкзак за спину и повернулся в майору: - Я догадываюсь, кто мог это сделать. |
