|
Насколько нам удалось восстановить последовательность событий, полиция, солдаты и гражданское население действовали стихийно. В пылу охоты полицейские и солдаты стреляли друг в друга и в кого попало. Обстрел толпы из пулеметов, установленных на вертолетах, был, к примеру, совершенно бессмысленным — к тому времени демонстрация уже успела рассеяться и многие участники находились далеко от места происшествия. Я не отрицаю: в суматохе погибло много людей, но не так много, как ему показалось. И среди демонстрантов, и среди тех, кто на них напал, и среди тех, кто оказался невольно вовлеченным в конфликт, было немало жертв. Поймите, я не отрицаю, что расправа с демонстрантами не была заранее подготовлена. Напротив, я убежден, что нападение было продумано.
— Но вряд ли правительством, — заметил Йенсен. — Вы тоже обратили на это внимание? — И все‑таки расправа была подготовлена. Кем? — По‑моему, те, кто прислал вас сюда, тоже очень хотели бы это знать. Наступила тишина. Врач снова уставился в окно. Он стоял неподвижно, как бы ожидая чего‑то, что неминуемо должно было произойти через несколько минут. — Вы, кажется успокоились, — заметил Йенсен. — Да, спешить больше некуда. Зло уже свершилось. Он взглянул на часы. — Пожалуй, пора попытаться установить связь, — пробормотал он про себя. Он повернулся к Йенсену: — Идемте со мной. Они вошли в центр радиосвязи. Врач включил приемное устройство и некоторое время манипулировал ручками на стройки. Потом выпрямился: — Наверно, еще рано. — Что вы делаете? Врач не ответил. Он вновь склонился над приемником и настроился на другую волну. Через несколько секунд послышался знакомый женский голос: — Алло, машина номер пятьдесят, алло, машина номер пятьдесят. Алло, все машины, все машины… Следующая фраза, очевидно, относилась к кому‑то, кто стоял рядом: — Не отвечают. — Конечно. И никогда больше не ответят, — пробормотал полицейский врач. Он выключил рубильник. — Надо беречь батареи. Они вышли из радиоцентра. Больной все еще спал. Когда они вошли в кабинет комиссара, Йенсен сказал: — Ответьте мне на несколько вопросов. — Не имеет смысла, — сказал врач и опустился в кресло для посетителей. — Я привык, чтобы на мои вопросы отвечали. — Вы меня неправильно поняли. Я хотел сказать, что бессмысленно о чем‑либо спрашивать, пока мы не можем ответить на главный вопрос: что такое «Стальной прыжок»? Он задумчиво посмотрел на Йенсена. — Правда, я знаю человека, который мог бы нам в этом помочь. — Кого вы имеете в виду? — Того, кто прислал вас сюда. — Министра? — Нет, он лишь подставная фигура, которую используют для предвыборных афиш. — Министр просвещения? — Совершенно верно. Он знает то, что нам неизвестно. С другой стороны, нам известно многое, о чем он не имеет ни малейшего представления. Он немного подумал, потом спросил: — Как по‑вашему, нам удастся заманить его сюда? — Это нелегко. — Всегда есть способ этого добиться. — Какой же? — Насилие, — лаконично ответил врач. Он встал и быстрыми шагами направился в радиоцентр. Йенсен остался в кабинете.
XXIII
— Вы мне не нравитесь, Йенсен, — сказал полицейский врач. Комиссар Йенсен не ответил. — Не сочтите это за личную обиду. |
