От мощного взрыва корабль словно присел и разом накренился. Разумеется, его существованию один, пускай и очень мощный снаряд не угрожал. «Касаги» строился на филадельфийских верфях, а американцы умеют неплохо строить корабли. Получается, во всяком случае, заметно крепче, чем у британцев. Но скорость разом упала, а русские, не теряя даром времени, принялись гвоздить по стремительно теряющему боеспособность кораблю всем бортом.

Разумеется, остальные японские корабли попытались вмешаться, и шансы у них имелись. Все же забронирован «Пересвет» был так себе, и поврежден уже серьезно, а японцы имели под рукой четыре восьмидюймовки. Да и миноносцы готовы были внести свою лепту, однако ситуация, как это часто бывает в бою, менялась стремительно. Астматически дыша машинами, к ним приближался давным-давно устаревший реликт минувшей эпохи, ставший в одночасье самым быстроходным броненосцем русской эскадры. Огонь «Полтава» открыла с дальней дистанции и, хотя попасть в кого-либо не получилось, намек японцы поняли правильно. Даже одного попадания двенадцатидюймового снаряда могло оказаться достаточно, чтобы уничтожить любой из небольших и слабо бронированных японских крейсеров. И японцы не стали испытывать судьбу, понимая при этом, что раз уж русские послали свои броненосцы на охоту за крейсерами, то остальных кораблей адмирала Того они не боятся. Выводы напрашивались невеселые, думать японцы умели, а раз так, следовало позаботиться о собственной шкуре. Разумеется, это было против чести самураев, но спасти свои корабли, е ввергая их в безнадежный бой, было важнее. А честь… Что же, красная циновка есть у каждого, но вначале требовалось попытаться спасти вверенные им корабли. Взлетели густые облака дыма над трубами, и, легко разогнавшись до недостижимых для русских броненосцев скоростей, японские корабли умчались прочь. Напоследок пара миноносцев попыталась выйти в атаку, но больше демонстративную — после первых же выстрелов в их сторону они развернулись и умчались следом за остальными.

После этого русским оставалось лишь добить упорно огрызающийся «Касаги» да пальнуть для острастки вслед убегающим японцам. «Касаги», правда, сопротивлялся до конца и на предложение сдаться ответил огнем из нескольких уцелевших орудий. В ответ громыхнула носовая башня «Полтавы», и двенадцатидюймовые снаряды поставили крест на карьере японского корабля.

Активная фаза боя завершилась. Сейчас наступал черед куда менее героической, но более насущной работы — спасательная операция. «Паллада», честно выстояв до конца, сейчас быстро теряла остойчивость, все более заваливаясь на правый борт. Помпы не справлялись с обширными затоплениями, и корабль осел уже настолько, что в носовой части волны уже захлестывали палубу. Механики спешно стравливали пар, чтобы котлы не взорвались, а кочегары в большинстве отправились помогать выносить раненых. Корабль был обречен, и оставалось лишь спасти как можно больше людей.

К слову, вытащить удалось почти всех — крейсер продержался на удивление долго. Очень мешало полное отсутствие шлюпок, превращенных японскими снарядами в наполовину сгоревшие дрова, но «Пересвет», приблизившись к тонущему кораблю, принимал людей с помощью подручных средств. На борту огромного, хотя и наполовину разрушенного вражескими снарядами броненосца места хватило всем, и после того, как «Паллада» медленно погрузилась в море, русские корабли двинулись на соединение с основными силами эскадры.

Час спустя на борту трофейного броненосца Вирен мучительно решал, что делать дальше. Выбор оказывался невелик. До Владивостока его искалеченные корабли дотянуть не могли физически. Возвращаться в Порт-Артурскую ловушку, из которой они только что такой дорогой ценой вырвались, не хотелось категорически. Действовать по первоначальному плану с высадкой десанта на японских островах — так до них тоже еще доползти надо, и обратно вернуться уж точно не получится.