– Как скажешь, госпожа, – ответил он и, доев бутерброд, облизал пальцы.

Глава 3. Соловьиные трели

После завтрака я отправилась на рынок. Тетя Молли тоже пыталась увязаться следом, но мне удалось отделаться от нее, попросив приглядывать за рабами – мало ли что. Она прониклась важностью задания и пообещала, что не спустит с них глаз. А потом еще и приказала служанке наломать прутьев.

– На всякий случай, – сказала тетя, поджав губы. – Знаешь, твой варвар хотя бы простой как чугунок, а вот лысый не внушает доверия: глазки хитрые, пузо круглое. Вот скажи мне, пожалуйста, как раб мог отъесться?

Я не знала ответа на этот вопрос и посоветовала тете самой разузнать все секреты. Заглянув в лабораторию, взяла артефакт и, бережно уложив его в корзинку и укутав мягкой тканью, поспешила прочь.

Рынок шумел вовсю: шелестел цветастыми тканями, гремел колесами телег, кричал на разные голоса. Я ловко двигалась в людском потоке, прижимая к себе корзинку, а тонкая накидка скрывала мое лицо.

– Кремы, мази, притирания для пробуждения желания! Красавица, – обратился ко мне торговец. – Возьми за пять, почти в подарок, потом купишь еще. Твой мужчина захочет тебя как в первую ночь.

Геррах не считал нужным скрывать своих желаний, и я от этого терялась и не знала, что именно ему приказать. Не раздевать меня взглядом? Но что это за жених, который не любуется своей невестой? При этом раб смотрел на меня как на ровню, и это особенно раздражало. В его темных глазах не было ни капли подобострастия или рабской покорности. Он мог бы восхищаться мною как чем то недостижимым: любоваться как рассветом или горной каймой – отстраненно. Но вместо этого вел себя так, будто лишь какая то незначительная условность мешает ему сорвать с меня одежды и покусать вишенки.

Вспомнив его дурацкий комплимент, я выругалась, и женщина впереди обернулась и посмотрела на меня с опаской.

– Обвесили, – пожаловалась я.

Она покивала, но