|
А что касается моей скорой смерти, то что с того? Я уже давно страдаю тяжелой болезнью под названием жизнь. Так что теперь я встречу свою кончину без стыда и сожалений. Да! Я признаю свои ошибки, но если я вздумаю перечислять их, то может показаться, что я оправдываюсь, так что я лучше попридержу язык за зубами. Но я вам вот что скажу: я стремился к великому! Я двигался, как бог окруженный славными мечтами! А сейчас эта картина задрожала, раскололась и осколки брошены в пыль. Мой уход будет для всех вас большой трагедией. Посмотрите на меня хорошенько, народ Араминты! Таких как я вы больше не увидите! — Флорест повернулся к судьям, — насколько я понимаю, суд закончен. Объявляйте скорее свой мерзкий приговор, и я предлагаю еще и дать шесть месяцев тяжелого труда глашатаю, чисто по подозрению, так как все в его виде говорит о преступлениях.
— Через три дня на заходе солнца вы будете казнены, — сказал Эгон Тамм, — А что касается глашатая, то ему мы просто вынесем предупреждение. Флорест встал и хотел покинуть скамью подсудимых. — Одну минуточку, сэр, — остановил его Хранитель, — Мы должны еще рассмотреть побочные дела, где, возможно, потребуются ваши свидетельские показания. Флорест неуклюже снова занял свое место. — Намур Клаттук! Подойдите к скамье! Намур медленно вышел вперед м выражением полного изумления на лице. — Я не ослышался? Вы меня вызывали? — Все верно, сэр, — заверил его Эгон Тамм, — У нас есть к вам несколько вопросов. Вы очень хорошо знакомы и с Флорестом и с Титусом Помпо. Вы знали о проводящихся на острове Турбен экскурсиях? Прежде чем ответить, Намур задумался. — У меня были только подозрения, что что-то происходит, — сказал наконец он, — Но я не задавал вопросов, боясь, что узнаю больше, чем мне бы хотелось. А что бы не было никаких недоразумений, запишите, что я не так уж близко знаком с Титусом Помпо. — Это совпадает с тем, что вы помните? — обратился Эгон Тамм к Флоресту. — Примерно так оно и есть. — Этого достаточно, Намур. Можете вернуться на свое место. Намур вернулся на свое место, продолжая рассеяно улыбаться. — Друсилла вне-Лаверти Клаттук! Выйдите вперед. Друсилла, сидящая между Арлесом и Спанчеттой неуверенно встала. — Вы меня имеете в виду? — Было названо ваше имя? — Да! Мое имя. — Так что же у вас вызывает сомнения? — Так, ничего, я просто была не уверенна. — Выйдите вперед, пожалуйста. Друсилла расправила черное с персиково-розовым рисунком платье и просеменила к стулу для свидетелей. — Сядьте, пожалуйста, — сказал пристав, — Вы понимаете, что должны отвечать на все вопросы детально и правдиво? — Конечно, — Друсилла уселась на стул и кокетливо поиграла в воздухе пальцами, приветствую Флореста. Мрачно наблюдавший за происходившим Флорест, даже не попытался ответить, — Уверена, что ничего не знаю такого, что могло бы вас заинтересовать, — заявила Друсилла, — Я ничего не знаю об этом деле. — Вы ничего не знали об экскурсиях на остров Турбен? — спросил ее Эгон Тамм. — Я знала, что что-то происходит и подозревала, что это несколько… непристойно, но, естественно, никакого отношения к этому не имела. — Но ведь вы были представительницей Огмо Энтерпрайсис, разве не так? — Ах, это! — Друсилла легкомысленно махнула рукой, — Я просто разносила рекламные материалы и оставляла их в различных учреждениях. |
