Через два часа после этого разговора в Ашхабад позвонили из Баку.

Коротко поговорив, Ибад поблагодарил своего собеседника и вышел во двор, где Курбан-ака сидел с еще несколькими почтенными старцами.

— Можно вас на минуту? — извинился Ибад. Старик быстро поднялся. Он был достаточно энергичен для своих семидесяти лет. Они прошли в дом.

— Звонили из Баку, — доложил Ибад, — племянник у Кафарова действительно есть. По рассказам соседей, он уехал в Турцию.

— Давно?

— Несколько дней назад. А сына Кафарова действительно арестовали.

— Когда?

— Тоже несколько дней назад.

— Куда делась сестра Кафарова, мать его племянника?

— Она уехала в район, к своим родственникам. Старик покачал головой.

— Ты смотри, как все гладко получается. Одного арестовали, Другая уехала. А наш племянник, говорят, уехал в Турцию. Может, действительно уехал, нужно было все проверить.

— Они проверили, — терпеливо объяснил Ибад, — ходили в Дом к самому Кафарову. Его вдова подтвердила, что племянник действительно уехал.

— Это не доказательство, — раздраженно ответил Курбан, — Уехал, не уехал. Лицо мне нужно предъявить. Пусть фотографию этого племянника сюда пришлют, пусть дадут нам его фотокарточку. Хотя нет, подожди. Проверим быстрее.

Отправь прямо сейчас фотографа, и пусть он пощелкает нашего гостя. А потом по Факсу фотографии передай в Баку. И пусть наши друзья проверят, действительно ли племянник Кафарова приехал к нам. Или он все-таки уехал в Турцию, а нам подставили вместо него кого-то другого. Проверь все сам. Это очень важно.

— Я понял, хозяин. Сейчас все сделаю.

Рассерженный старик вернулся к своим гостям, а Ибад поспешил искать фотографа.

Рустам в это время сидел в своей комнате и задумчиво рисовал портрет девушки. По непонятному капризу его руки изображение все время напоминало Надю Виноградову, с которой они работали уже больше года. Он старательно вымарывал набросок и начинал рисовать другой портрет. Но и другой рисунок также неуловимо напоминал Надю, и он уничтожал этот рисунок так же безжалостно, как и остальные.

Когда дверь открылась, он решил, что принесли обед. Кормили неплохо, и он не имел оснований жаловаться, если не считать своего вынужденного заточения.

Но вместо привычного лица одного из его охранников он увидел маленького, лысоватого, подвижного человека, вошедшего в комнату с фотоаппаратом в руках.

— Добрый день, — весело поздоровался незнакомец, — вы разрешите мне сделать несколько снимков?

— А это для чего? — нахмурился Рустам.

— Меня попросили сделать несколько ваших фотографий, — вежливо ответил фотограф. В комнату вошли два охранника. И тот самый Ибад, которого он запомнил еще по дому Курбана-ака.

— Просто сядь нормально, и тебя сфотографируют, — мрачно посоветовал Ибад, — нам нужны твои фотографии.

— Вы, вероятно, перепутали меня с каким-то артистом, — огрызнулся Рустам, — я ведь не телезвезда.

Он обязан был до конца играть роль, отведенную ему по сценарию. Но, похоже, в этот раз произошел сбой. Они не могли предусмотреть такой вариант.

Старик оказался гораздо умнее, чем они предполагали. Трюк с фотографией мог оказаться смертельно опасным для Рустама.

— Сиди смирно, — уже с угрозой приказал Ибад и, повернувшись к фотографу, махнул рукой. — Давай быстрее. — Они сделали десятка два фотографий и молча вышли из его комнаты. Дверь была заперта, как и прежде.