Да, кстати, у нас действительно был всего один нож на всех, да и то ножом его сложно было назвать. Больше всего он напоминал мексиканское мачете, но зато был остёр. Бабушке было нелегко с ним управляться при чистке мелкой рыбы, но зато острота только помогала.

Сейчас я возвращался в лагерь от озера с костылём в одной руке, я пока его не убирал, да и оружие какое-никакое в ближнем бою, в другой нёс котелок, полный воды. Посмотрев вдаль, я остановился и пробормотал:

– Это или дождевые тучи, что вряд ли, не бывает в это время дождя, или дым от огня. Второе страшнее… И это нечто явно приближается, ветер на нас.

Следовало поторопиться, поэтому, поставив котелок на сухую траву, я заспешил в лагерь со всей возможной скоростью. Если я прав, то ещё одна беда вот-вот настигнет нас и, вполне возможно, может нас погубить.

– Лидия, Лиза, немедленно собирайте вещи! – закричал я на подходе.

– Что случилось? – выглянула из-под навеса, под которым они прятались от жары, бабушка.

– Степной пожар на нас идёт! – быстрый шаг, да ещё с криками окончательно сбил мне дыхание, поэтому в лагерь я вернулся запыхавшимся.

– Ой, лишенько! – запричитала бабушка, но от этого медлительнее не стала.

Пока они с Лидией скатывали навес, снимая его с палок, я загнал Лизу на дерево, чтобы та отвязала верёвку. Узел её пальчикам не давался, поэтому я подкинул рукояткой вперёд нож, который та ловко поймала… с третьего раза. После этого она стала усердно пилить узел, времени нормально развязать верёвку у нас не было, а терять такой дорогой в нашем случае и невосполнимый инструмент не стоило. Когда верёвка упала, я помог Лизе спуститься, и все мои быстрым шагом направились к озеру. Только там было наше спасение.

Когда бабушка вдали взмахнула рукой, я достал из выкопанной ямки угли и стал ножом разбрасывать их. Угли были красные, поэтому трава занялась быстро, и, вспыхнув как порох, пламя под ветром помчалось вперёд в сторону озера. Это был шанс для спасения. Про котелок я не забыл, сообщил о нём, и видел, как Мила, вылив воду, подхватила его и побежала следом за сёстрами и бабушкой, на ходу почёсывая спину.

Ждать пришлось минут пять, пока впереди дым не расчистится и не покажется длинный язык сожжённой травы. Огонь, переметнувшись через овраг, проще говоря, обойдя его по бокам, ушёл дальше, но теперь стеной стоял уже тот, что шёл на нас. Поэтому ступив босыми ногами на траву – там ещё вспыхивали огоньки – и поморщившись, я быстро зашагал в сторону озера. Правда, таким темпом прошёл немного, через сотню метров покрылся испариной, но упорно шагал, сбросив скорость. То, что уже был в безопасности, я знал, огонь тут не пойдёт. Мне навстречу выскочила Лидия в мокром платье и стала помогать спускаться, когда я с трудом добрел до края. Я обернулся, наблюдая, как подошедший огонь охватывает кустарник и дерево, под которым мы жили. Всё это вспыхивало, как спички. Почувствовав, как к моему лицу прижали мокрую тряпку, чтобы не надышался дымом, только благодарно кивнул. Дым был густой, и кто это сделал, я не видел, да и глаза слезились.

Степной пожар как быстр, так и скоротечен, уже через полчаса мы поднялись на склон оврага и осмотрелись, ужаснувшись увиденному. Когда-то покрытая травой и кустарником Саванна превратилась в покрытые пеплом поля, ещё были видны дымы, но уже стало ясно, что всё живое тут умерло, выжженное пожаром.

– Нам не выжить, да? – спросила стоявшая рядом Лидия.

– Не говори так, – хмуро бросил я, продолжая осматриваться.

– Это нордцы сделали?

– Может, и они, но вряд ли. Степные пожары не так уж и редки. Сама видела на земле под кустарником пепел и старые угли. Ничего, как прольётся дождь, тут всё снова оживёт и зацветёт.

– Ворх, тут змеи… О, ещё несколько! – услышал я голос Лизы внизу.