Рухнов действительно улыбался, но как-то отрешенно, словно не слышал ни генерала, ни Глазьева.

— Так и мне плесните, — попросил генерал.

Глазьев налил Веригину щедро, тот жадно выпил.

— Это кто ж так сладко храпит? — Генерал уставился на выводившего громкие, со свистом рулады Киросирова.

— Местный урядник!

— Разбудить! — приказал генерал Николаю.

Тот затряс спящего.

— Генерал-майор от кавалерии Веригин, — громко представился Павел Павлович.

— Киросиров, — подскочил и вытянулся лысый господин.

— Очень приятно, — хлопнул его по плечу Веригин. — А за знакомство надобно выпить. Николай, чарку коньяка!

— При исполнении не могу, ваше высокопревосходительство, — извинился Киросиров. — После охоты дезертиров поеду ловить!

— Зачем ехать-то? — удивился генерал. — Вон двое стоят! — Павел Павлович ткнул пальцем в сторону Тучина и Угарова: — В армии не служат, картины малюют.

— Мы не дезертиры! — обиженно заявил Угаров удивленному уряднику. — Его высокопревосходительство шутит!

— А раз не дезертиры, извольте выпить со стариком. Уважьте друга ваших отцов!

— Денису наливать — добро переводить! Пьет, не пьянея! — засмеялся Тучин.

— Врешь! — не поверил генерал.

— Святой истинный крест, — побожился Угаров, которому Николай тут же поднес стакан с коньяком.

— Э! Нет! — запротестовал Веригин. — Раз такое хвастовство, надобно серьезный опыт провести. Гришка!

Из буфетной, тянувшейся вдоль всей правой анфилады и имевшей выходы не только в ротонду и «трофейную», но и в остальные комнаты, появился Григорий.

— Ик, — сказал он. — Слушаю, ваше высоко