Там их ждала Тамара Георгиевна.

– Вот ваши дела, – она указала на две специальные коробки со сложенными в них папками, – скорее всего кто-то перепутал номера стеллажей. Всё невнимание, – ворчала старая сотрудница.

– И кто же мог перепутать, Тамара Георгиевна?

– Как я могу сказать кто? При мне никто, потому, что я точно знаю, куда и что надо ставить. Молодёжь надо спросить. Это они никак не научатся ответственности.

– Так, Тамара Георгиевна, дела я забираю, давайте оформим все бумаги, а список всех сотрудников архива вы мне по компу перекиньте, хорошо? – Егор, взяв с собой коробки, поднялись с Мартой в его кабинет.

– Марта пошли «на ковёр», а потом решим что к чему.

– Ну, что, голуби мои. Долетались? Марта Леонидовна, почему вы не сказали, что вы родственница Петра Кузьмича?

– Потому, что мы не родственники.

– Не понял. А кем вам доводится его жена?

– Мы больше, чем родственники.

– То есть…

– Мы духовно ближе, чем родственники по крови. А откуда вам известны наши взаимоотношения?

– Откуда? Бабушка вашей дочери звонила. То бишь, супруга вашего не родственника. Вторые сутки вы не можете найти собственную дочь, понимаете!

Степан Миронович ещё сказал бы много того, чего думает, но затрезвонил мобильный Егора, – выслушав чьё-то сообщение, он доложил.

– Мои ребята сейчас роют на месте нахождения Марианны Кольцовой в восемьдесят восьмом. Теперь там не далеко торговая точка. Продавец палатки, говорит, что вчера видела полицейскую машину. Из неё вышел мужчина, по описаниям схожий с найденным на старом рыбзаводе трупом. Он купил упаковку воды и пошёл в сторону заброшенного посёлка. Больше она его не видела.

– Какие ещё шаги по факту похищения девочки вы предполагаете предпринять?

– Товарищ полковник, разрешите? Похищение моей дочери, это факт устрашения. Поэтому, я предполагаю, что похитители не ставят цель её ликвидацию, – от сказанного у Марты спазмой свело горло. Она откашлялась и продолжила, – вчера мне звонили с требованием покинуть город, после чего обещали вернуть дочь, – доложила Марта.

– И вы…

– Больше звонков и требований не поступало. Отсюда следует, что у похитителей что-то пошло не так.

– Я никак не возьму в толк, это всё из-за вашего заявления о пропаже этой, как её там…

– Анны Двигубской, но не только. Асю похитили после того, как я попросила архивные дела.

– Я помню, мне докладывали, что они пропали из архива. Дела об изнасиловании и покушении на убийство. Нераскрытое дело восемьдесят восьмого. И девяносто восьмого, дело о пропаже женщины.

– Этих дел не оказалось на месте. Только сегодня их нашла ваша архивариус.

– Вы хотите сказать, что все эти дела, действия, факты связаны между собой?

– И не только они, – продолжил Егор, – прошу разрешения объединить архивные дела с делом о похищении дочери майора Снежиной. А также Анны Двигубской, по которой ведётся разработка питерскими товарищами, убийством Николая Плотникова, похищение самого Травкина, как свидетельствует из заявления его супруги.            – Ну, накрутили! Ничего не забыли?

– Забыли, – серьёзно добавила Марта, – надо разобраться, каким образом эти архивные дела оказались там, где их нашла архивариус. Возможно, они были перепрятаны с целью сокрытия от основного следствия. Мы ждём список всех сотрудников архива.