— Ты что, не хочешь танцевать? — спросил он уже более настойчиво.

— Нет.

Лицо Гари застыло, взгляд стал тяжелым и холодным. Ничего больше не сказав, он с неискренней улыбкой помахал рукой Дороти.

— Может, хоть ты меня пожалеешь?

Дороти немедленно вскочила и, радостно засмеявшись, схватила его руку.

— Конечно! Ты же знаешь: у меня доброе сердце.

Шерил мрачно созерцала, как танцуют ее муж и лучшая подруга. Она понимала, что брак разваливается на глазах. Но сейчас ее больше тревожило то, что денег для Криса не было. Видимо, ей все-таки придется сделать решительный шаг: пользуясь тем, что с осени Бобби пойдет в приготовительный класс школы, устроиться куда-нибудь на работу. Все заработанное пойдет Крису. Может быть, все-таки удастся от него откупиться…

Гари и Дороти о чем-то оживленно болтали, глядя в ее сторону. Конечно же, они говорят о ней. Подруга, наверное, спрашивает Гари, не случилось ли чего-нибудь, а тот… Вообще-то он никогда не принадлежал к числу нытиков, готовых плакаться и жаловаться по поводу своих проблем, и всегда предпочитал держать свои трудности при себе. Но в последние дни с ним происходило что-то странное… Может быть, он больше не в силах терпеть их разлад, и решил поделиться с Дороти своей душевной болью?

А та — с чего бы это? — погладила щеку Гари, а потом ласково провела рукой по его губам. Что-то она очень уж фамильярничает, подумала Шерил с неприязнью. Да и Гари, кажется, ее ласки совсем не противны, иначе бы он так не улыбался.

Внезапно оба остановились и, о чем-то пошептавшись, оторвались от танцующих и быстро ушли в тень.

В течение десяти мучительно долгих минут Шерил ждала, что они снова появятся на освещенной фонариками площадке. Ожидание оказалось напрасным, пара не возвращалась, и тогда она, стараясь держаться в тени, прокралась к зарослям, в которых укрылись Гари и Дороти. Найти их удалось не сразу.

Шерил обошла кусты и остановилась, точно громом пораженная. Сад граничил с полем, отгороженным невысоким деревянным заборчиком, а рядом стояла исчезнувшая парочка. Руки Дороти обвивали шею Гари, их губы слились в поцелуе.

Шерил была ошеломлена. Она не верила своим глазам, но разыгравшаяся перед ней сцена была явью: ее любимый и любящий муж Гари в этот миг обнимал и целовал другую. Ее лучшую подругу Дороти…

Шерил отвернулась, закрыла лицо рукам и побежала прочь, не разбирая дороги. Ветки хлестали ее по плечам и лицу, но она не чувствовала боли. Добравшись до площадки, где продолжали танцевать несколько пар, она остановилась.

Пиджак Гари по-прежнему висел на спинке стула, Шерил вынула из внутреннего кармана связку ключей и пошла разыскивать Бобби. Она держалась из последних сил, но все равно продолжала улыбаться. Ни в коем случае нельзя показать кому-нибудь, насколько ей сейчас плохо.

Бобби сидел вместе с другими детьми перед большим телевизором в гостиной, восторженно вперив взгляд в светящийся экран. Шерил молча взяла сына за руку и повела за собой. Бобби протестующе завопил — ему очень хотелось досмотреть мультфильм, — но мать была непреклонна. Они вышли из дома и торопливо зашагали к машине. Шерил ни с кем не попрощалась, боясь, что стоит ей только открыть рот, и она тут же зальется слезами.

Она мчалась вперед, стремясь поскорее убраться подальше от этого проклятого дома, — дома, где муж и подруга нагло растоптали ее любовь. К счастью, время было уже позднее, встречные машины попадались редко, и ей удалось благополучно добраться до дома. Едва только Шерил открыла дверь и увидела перед собой привычные, любимые вещи семейной обители, как ее захлестнула горячая волна ненависти к Гари и Дороти. Как эта дрянь посмела соблазнять чужого мужа? И как он посмел так легко поддаться на чьи-то заигрывания?

Наскоро ополоснув мордашку Бобби, Шерил потащила его в спальню.