- Каждый раз, когда мы лезем вниз, — настаивал Юрген с пылким упорством, которое обычно демонстрировал, если чувствовал, что предстоит та еще работенка, — это уже против правил.

- Это было непростительно грубо, — заявил еретик, словно комментировал какую-то непоправимую оплошность на котильоне, который сам организовал.

С одной из кучек нечистот в центре комнаты, он нагнулся и поднял человеческий череп, все еще покрытый гниющей плотью, и ноющее чувство узнавания внезапно обрело смысл.

Вся камера была трехмерной моделью города, как в гололите в командном центре, но слепленная из грязи и нечистот вместо лучей света. А череп покоился на кучке, что олицетворяла собой дворец губернатора.

— Хотел бы я, чтобы вы разделили с нами радость благословения Дедушки, но вы не заслуживаете такой чести.

Вместо этого я призову парочку его зверушек, чтобы они разодрали вас на части.

— Ну удачи, — ответил я, все происходящее внезапно обрело смысл.

Вот почему ходячие облепили дворец, этот безумец нашел способ управлять ими.

Самиер рассказывал мне, что видел такое же на Ферантисе, хотя я не ожидал столкнуться с таким лично.

— Ты серьезно считаешь, что используя голову ходячего ты сможешь приказывать им?

— А почему нет?

Пока он говорил, я мог бы сказать, что его единственный глаз полыхнул безумием, но он на самом деле горел с самого начала, как мы только его увидели.

Если ты собираешься продать душу воплощению физического разложения и умоляешь наслать на себя всякую заразу, то на мой взгляд с самого начала у тебя не все дома.

— Их воскрешение дар Нургла его группе преданных последователей.

После годов, когда мы скрывали свою сущность от лакеев бога-трупа, он наконец-то наградил нас, послав свое благословение этому миру.

— Не хочется прерывать твой лепет, — ответил я, — но честно скажу тебе, носители чумы закончат свое существование на Лентонии.

Они никуда не смогут распространить ее.

Да и сомневаюсь я, что есть хоть одна планета Империума, где не нашлось бы парочки дебилов, заискивающих перед лордом разложения. Так вы не представляете собой ничего ценного.

— Мы достаточно хороши, чтобы связаться со своими вечно-живущими братьями, — окрысился он, явно уязвленный, — и беседа подошла к концу.

Обеспокоенный звуками позади, я развернулся и обнаружил, что ходячие, которые пошли за нами через дыру в верхнем уровне, вошли в зал.

Оба были практически обнажены, особенно тот, которого Юрген поджарил мелтой в канализации, его одна рука сплавилась в дымящуюся культю.

Одним взмахом цепного меча я обезглавил его, затем развернулся, чтобы прикончить его компаньона градом ударов, до того, как его руки дотянутся до меня.

Везде закипел бой, мой помощник продолжал целиться мелтой в колдуна перед нами.

— Что ты там говорил? — саркастически спросил я.

— Видимо придется заняться вами лично, — несколько раздраженно рявкнул он. Он невообразимо широко открыл свой рот, от растяжения было слышно, как хрустят его челюсти, и поток дурно пахнущих рвотных масс полетел к Юргену, причем ее было столько, что не верилось, что может быть столько в человеческом теле.

Там, где она проливалась на пол или же на бугорки нечистот, со зловещим кислотным шипение все растворялось.

Прячась я инстинктивно отпрыгнул за спину своего помощника, как оказалось хороший позыв, так как поток перед ним разделился и, не причинив вреда, упал по разным сторонам, не затронув нас обоих.

— Моя очередь, — ответил Юрген и нажал на спусковой крючок мелты, стирая ошеломленное выражение лица магистра вместе с лицом, головой и верхней частью торса.