Главный и единственный магазин садоогородного массива «Металлург», в недавнем бурном прошлом строительная бытовка, располагался у самого въезда, в десятке метров от прикрытых ворот. Когда мы добрались до дверей, за нашими спинами темным пятном мелькнула машина и юзом выскочила на дорогу, крепко ударив одну из воротных створок, распахнувшуюся настежь с жалобным скрипом. Я не успел разглядеть автомобиль — он уже исчез в клубах коричневой пыли. Зато я прекрасно видел, что толстый металл створки с поблекшей и облупившейся зеленой краской вогнулся внутрь в месте удара. Да уж, торопился человек.

— Ну, дает, — прокомментировал Леха, провожая удаляющуюся пыльную тучу взглядом. — Жена рожает, что ли. Если уж он ворота так помял, с его-то машиной что? И ведь даже не остановился, не посмотрел.

Я даже не знал, что и сказать. Гонщиков в этих краях вроде не водилось, да и кто будет гнать по такой дороге, рискуя остаться без подвески и вообще никуда не уехать. В голове в первый раз что-то щелкнуло. Эта машина, невесть откуда взявшаяся здесь в такой день и в такое время, странное поведение водителя… Словом, что-то здесь нечисто. Ощущение из странного сна остро кольнуло, но я искусственно отмахнулся от него — ну какая связь с тем, что я видел там, с торопыгой, который оказался еще и не слишком умелым водителем? Да никакой. Водитель просто был не в себе, только и всего, к чему везде высматривать двойное дно?

В магазинчике тихо и монотонно бубнило крохотное китайское радио, голос ведущего с трудом пробивался сквозь режущие уши помехи. Продавщица спала, держа в пухлых пальцах с едва заметными следами розового лака потрепанный и пожелтевший женский роман — видимо, начиталась и теперь решила сама погрезить о вечной любви, а заодно и протереть собственной щекой пыльную витрину. Что ж, дело понятное, скука здесь смертная, особенно в такой вот выходной, когда за день может не быть ни одного покупателя. Зато как откроется сезон и понаедут типичные любители огородного отдыха — пиши пропало, только успевай доставать горячительные напитки из-под прилавка. Можно уверенно работать в три смены — сюда ходят еще и с соседних массивов, где никаких магазинов нет.

Мы с Лехой замешкались было в дверях, но он быстро взял инициативу в свои руки, негромко постучав по отозвавшемуся дребезжанием витринному стеклу. Продавщица подскочила и, поправив сползший колпак (никогда не понимал, зачем он вообще нужен), уставилась на нас заспанными глазами. На левой щеке красовалось белое пятно — знатно отлежала, значит, спала крепко.

— Здравствуйте! Три бутылки водки, по ноль пять, — Леха сразу начал по-крупному. — Глазовскую лучше, вон ту, слева.

Вскоре он задумался над выбором закуски, который оказался неожиданно непростым — в этом забытом Богом месте наличествовали и чипсы, и сухарики, и сушеные кальмары, а вот денег на все не хватало. А ведь и то, и другое, и третье такое вкусное!

Доходы друзей остались прежними, но все подорожало — доллар растет, а как же, значит, и ценам надо расти! Даже бабушки возле магазина «Родина», что на улице Клубной, всегда продавали сигареты «Винстон» по три рубля за штуку, а теперь, вслед за колебаниями самой демократичной в мире валютой, подняли планку до пяти.

Предоставив Лехе покупки, я принялся изучать унылый вид через мутное стекло крохотного оконца, когда меня привлекло радио. Бестолковая болтовня ведущего развлекательной программы прервалась экстренным выпуском региональных новостей. Прозвучала знакомая незатейливая мелодия, и хорошо поставленный и твердый голос диктора развеял все сомнения — случилось что-то важное.

— По данным полиции и спасательных служб Ижевска, ситуацию в городе пока не удается взять под полный контроль. Объявлен комендантский час.