Я не ответил, просто снова закрыл глаза.

Наконец, самолёт сел. Я с трудом отскрёб себя от кресла и вышел, клянясь про себя, что больше никогда не сяду в эту летающую коробку.

Моя машина стояла на стоянке. Как только мы к ней подошли, защитный купол слетел, опознав хозяина машины, и я сел за руль. Петров устроился рядом, с интересом оглядываясь по сторонам.

— И что теперь? — спросил он.

— Теперь я отвезу тебя в твоё временное жильё. Как только деньги появятся, подыщешь себе что-нибудь получше. Завтра — послезавтра мне будет некогда, у Ушаковых похороны и я нужен там. А в среду я за тобой с утра заеду, и мы будем знакомиться с твоим новым местом работы.

Он ничего не ответил, а я вывернул машину со стоянки, и мы поехали к Рыжову. Вроде бы сегодня суббота, и он должен был быть дома, если не упёрся куда-нибудь.

Рыжов оказался на месте. Он открыл дверь и посторонился, давая нам пройти.

— Это кто? — он кивнул на Ивана.

— Твой новый сосед и брат по несчастью, — я хмыкнул. — Можете на досуге сравнить своих сколопендр, но, уверяю, они абсолютно одинаковые.

— Сочувствую, — кивнул Рыжов. — Только ничего не получится, аренда через пару дней заканчивается, так что…

— Так что продлите, — ответил я раздражённо и бросил на стол платёжную карточку. Она у меня всегда лежала в бумажнике на мелкие траты. Ладно, не критично, забегу в банк за ещё одной. — Руку давай. — Скомандовал я Ивану. Он протягивал руку с определённой опаской. Но я нетерпеливо схватил его и припечатал ладонь к пластине карточки. Сверху легла моя рука и от неё побежала волна магии, открывая доступ к этому счёту Ивану Петрову. — Здесь должно хватить и на продление аренды, и на первое время. Оденься, что ли, а то тут не юга, и мне уже на тебя смотреть холодно. Ладно, знакомьтесь, я в среду заеду.

И я вышел из уже почти родной квартиры, чтобы поехать домой, где мне, предстоит объясниться с Анной. А потом к Ушаковым. Что тоже не слишком весело. Ничего, прорвёмся, и не такое переживали.

Глава 5

Я зашёл домой, и меня встретил прямо у дверей мой дворецкий, которого звали, как и Лейманова — Виктор.

— Что у нас плохого? — спросил я, бросая сумку с немногочисленными вещами на пол.

— А у нас обязательно что-то должно быть плохо? — ответил вопросом на вопрос Виктор, поднимая сумку, чтобы разобрать её. Это был один из самых положительных моментов в относительной обеспеченности, когда кто-то занимался теми делами, которые ты терпеть не можешь. Самое интересное заключается в том, что собрать сумку я вполне способен сам, и постоянно это делаю. Но вот разобрать её — большая проблема, которая сейчас, слава богу, решается таким вот почти волшебным способом.

— Это просто тенденция. Этакая серая полоса жизни, вроде и не чёрная, но и ничего хорошего собой не представляющая, — я достал из кармана куртки приглашение к Орловым и бросил его на столик у дверей. Подоров мне его всучил без объяснений ещё когда мы к верфям ехали. — Так что у нас происходит?

— Анна Александровна уехала к родителям, просила вам это передать, когда вы вернётесь. — Как можно безразличней ответил Виктор, и я по его голосу не понял, он её поддерживает или осуждает.

— Замечательно, — я почувствовал, как у меня дёрнулась щека. — Она объяснила причину?

— Анна Александровна сказала, что соскучилась. Машину за ней прислал отец. — Виктор направился с моей сумкой к служебным помещениям, но, сделав пару шагов, остановился и посмотрел на меня. — Все ваши служащие выражают искренние соболезнования и поддержку Егору Александровичу и вам, в связи с поистине невосполнимой утратой.

— Спасибо, я передам Егору ваши слова.