На заводе господина Лебедева есть паровой или газовый двигатель, приводящий в движение токарные станки.

Недавно завод приобрёл новый станок, и хотя к нему ещё не был устроен привод от двигателя, тем не менее господин Лебедев распорядился, чтобы на новом станке точили какие-то колеса. Вертеть же станок заставили мальчиков.

Брань, лязг металла, ворчание обтачиваемой вещи и равномерно-машинальное раскачивание ручки колеса у станка загипнотизировали одного из мальчиков…

Он как-то неловко пошатнулся, и его ручонка попала в шестерню станка…

Треск костей, дробимых железом, слабый крик — и станок останавливается…

Из раздробленной кисти бесплатного мальчика фонтаном хлещет кровь, а он даже и кричать не в состоянии.

Его, конечно, уводят…

Работа продолжается в том же порядке до устройства привода или до нового увечья другому мальчику…

Деталь происшествия:

Мальчику так искусно раздробило палец, что на пол «посыпались косточки».

Очевидец происшествия именно так и выразился: «Посыпались косточки».

Сколько же сэкономил господин Лебедев, раздробив косточки мальчика?

И во сколько он их оценит?

Говорят, что дробление косточек весьма часто практикуется на заводе господина Лебедева, и говорят, что он вообще очень хладнокровно смотрит на такие пассажи…

Раздробило косточки мальчику?

Ба! А он бы не зевал, так ему бы и не раздробило!..

Ну, а если раздробило, то я-то, Лебедев, при чём?

Мне, первым делом, нужно обточить на станке данную вещь, а если при этом неосторожный мальчик ухитряется изувечить себя, я, Лебедев, тут ни при чём.

Я не приказывал мальчику совать свои пальцы в шестерню!..

Так проста и ясна логика господина Лебедева и всех ему подобных господ, бесплатно обучающих и безнаказанно уродующих своих мальчиков…

Мальчик в их представлении — не велика штука.

И только…

По сей причине они свободно практикуют по отношению к мальчикам великие зверства, великую халатность и все прочие качества своих низких душ…

Хозяева широко применяют к бесплатным мальчикам знаменитую систему ремесленного воспитания — «воспитания от руки».

Всё это старо?

Я знаю…

Но ведь это случилось 24 сентября, наверное, произошло где-нибудь и 25-го, 26 число тоже вместило в себе дробление «косточек»…

И за все остальные числа каждого месяца я поручусь…

Всегда кости мальчиков дробят…

И как это ни старо, как ни привычно, это всё-таки возмутительно ввиду полной беззащитности мальчиков…

Извиняюсь пред читателем — не могу продолжать вчерашней истории.

Не могу, ибо сегодня в моём амплуа выступает новое лицо, которому я, человек, чуждый зависти, с удовольствием уступаю своё место.

Пусть его займёт публику…

Но, мне кажется, я сам должен представить его читателю.

Представляю, — мой заместитель — это хозяин местного чугунолитейного завода господин Лебедев.

Он написал опровержение через «ять» на мою заметку о порядках на его заводе.

Он недоволен мной главным образом за то, что я сопричислил его к сонму низких душ. И вот он прислал некоторую ядовитую вопилицу, в которой доказывает, что у него, напротив, душа весьма даже высокая.

Он мог бы сделать это проще и не портя так искусно русского языка, как он ухитрился испортить его в своём сочинении.

Ему, на мой взгляд, следовало уплатить мальчику за раздробленный палец рублей этак сто хоть, что ли, и сообщить об этом поступке редакции.

Я бы ему печатно сказал за это спасибо.

Но он предпочел доказать мне, что я солгал и что я пишу — неприлично.