«Историческое сказание» г. Кукольника начинается тем, что поэт Терешка Лещина, идеал автора, говорящий ломаным малорусским языком, в отличие от простых людей, выражающихся в пьесе по-русски, называет запорожцев «злодеями» — если бы Терешка был турок, это было бы с его стороны натурально; но малороссу странно выражаться о героях Украйны таким образом: «Вы, запорожцы, говорит Терешка Зарембе, погубили Малороссию; мы, украинцы,

От злодеев запорожьских повтикали Бодай вам добра не було, племя ведмежье!

Но, прибавляет Терешка, ваши злодейства не останутся безнаказанны: у меня есть бандура и голос чистый, голос слезами вымытый — я буду казнить запорожцев своими песнями —

Не забудуть добрые люди песень Терешки,

Зачуют и у Дьявольской Сече голос Лещины!

(стр. 6)

В ответ на эго запорожец называет Донцов дураками за то, что они взяли у турок Азов:

Ну, уж вы с своим дурацким Азовом! Есть чем хвастать!

(стр. 9)

— Как? Дурацкий Азов? — восклицает донской атаман, Кумшатный — и рассказывает, как Донцы взяли Азов. Выслушав его, Терешка «с жаром» говорит:

Де там дурацький! Ось я його в песне отмалюю,

Пошлю по свету, нехай ходить,

Нехай внучатам нашим снится.

— А запорожцы, прибавляет поэт Терешка, мою жену зарезали.

Як забачив, що мою жинку зарнзали (поет вполголоса, бешено сопровождая пение сильным stretto, под которое козачки пляшут:)

Не заплакав,

Ей же богу, не заплакав!

На коня, да за шаблюгу,

Та до лиса, та за чуба Запорожця!

Та шаблюгу в саме серьдце От, тогда вже и заплакав!

(танец оканчивается).

Ясно, что г. Кукольник, по недоразумению, смешивает яапорожцев с татарами: думает, будто запорожцы грабили Украйну — вовсе нет, они ващи-щали ее. Впрочем, можно объяснять дело иначе: Терешка, в качестве поэта, выдумывает небывальщину [у него не было никогда жены, он человек холостой и теперь влюблен в какую-то козачку [влюблен в коэачку Дашу]. Запорожец между тем хвастает своим богатством и подвигами и волочится за козачками. В этом состоит первая]

[Во второй картине — коэацкий майдан, или сходка]. Из Азова прибежал вестник

Стр. 702. 8 строка снизу. В рукописи: книжного языка с простонародным. [Удивительны стихи, которыми написана пьеса — таких стихов мы еще никогда не читывали и едва ли еще когда-нибудь будем читать. Чтобы поделиться с читателями удовольствием, которое доставили нам вти необыкновенные стихи, выпишем тираду Ульяны, тоскующей по муже —

— Он вернется, говорит Даша, утешая свою подругу.

Ульяна А если не вернется? Ах, Даша, ДашаІ

Ты не любила своего мужа, Андрея Матвеича!

Больше: он был тебе постыл и противен.

А как ты переносишь вдовство свое? Весело, небось!

А я не перенесу, бейте, не перенесу!

Брошу вам Наташу, а сама… о, глубок тихий Дон!

Не увидите вдовства моего! Не увидите!

МатушкаІ ДашаІ Не могу! помилуйте!

Как наскочили татаре на богатый днор наш,

Я молиласьі

Как привязанная к седлу, я неслась на диком коне За спиною безобразного таіарина,—

Я молилась!

Как наткнулись татаре на козачью засаду,

Как выскочил из-за кургана Дмитрий Ефимыч,

О, я позабыла мой плен!* Я обрадовалась.

Сердце угадало друга нежного, мужа дорогого!

И с ним расстаться! О, смейтесь, браните!

А вы, слезы, не иссушайте этих камней.

Лейтесь, с вами легче!

Имели ли <вы>, читатель, хотя малейшее предчувствие, что на русском языке можно писать подобными стихами? Достоинство пьесы совершенно соответствует прелести и гармоничности втой новой версификации.