– Я просто уточнила. – Таня отвела взгляд.

– И это правильно. – Байгозин приподнял ее подбородок, заставляя снова посмотреть в глаза. – Надеюсь, я развеял твои сомнения.

– Да.

– Тогда подумай лучше, что ты наденешь на наш сегодняшний романтический ужин. Имей в виду: я хочу, чтобы это был особенный вечер.

Таня сглотнула от неожиданности. «Романтический ужин», «особенный вечер» – для любой девушки, которая находится в отношениях дольше года, такие слова могут означать лишь одно: «Я хочу сделать тебе предложение». Таня мысленно призывала себя закатать губу, но рефлексы были сильнее. Ник раньше не акцентировал внимание на том, что свидание будет не простым, а тут еще и подмигнул загадочно. Разумеется, Таня не собиралась раздувать из мухи слона, трезвонить всем друзьям и знакомым, лезть на сайт со свадебными платьями… То есть ведь можно же просто интересоваться, какие фасоны сейчас в тренде? Без особой надежды? Предложит – хорошо, нет – ничего страшного. А может, он созрел наконец, чтобы жить вместе. Люся, конечно, расстроится, потому что на двоих снимать двушку куда выгоднее, чем одной – однушку, но она поймет, не может не понять! Таня представляла, как вытянется лицо соседки, когда та услышит, что Байгозин надумал перейти на следующую стадию. «Поматросит – и бросит», «у него таких, как ты, – задницей жуй»… И это только начало длинного списка фраз, которыми Люська за глаза награждала Таниного кавалера.

– Скептики повсюду, – говорил Байгозин на своих лекциях. – Но не позволяйте вам разрушать вашу веру. Только вы решаете, о чем можно мечтать, только вы строите свою судьбу, остальное – мусор у ваших ног. Отбросьте его!

И Таня отбросила. В тот день она готовилась к вечернему свиданию так тщательно, как другие собираются на награждение в Кремль. Отчего-то вдруг ей особенно сильно захотелось доказать и Нику, и самой себе, что она заслуживает его любви. Она – лучше других девушек, потому что они могут только фантазировать о таком мужчине, а у нее, у Тани, мечты становятся явью. И если бы Красков увидел ее сейчас, в этом утонченном маленьком черном платье, такую хрупкую – и вместе с тем элегантную и уверенную в себе, то не стал бы источать сарказм насчет похождений Ника. И пусть он не произнес вслух, что Таня – наивная простушка, которая верит в мужскую моногамность, но ведь подумал же! Наверняка подумал, в этом нет никаких сомнений. А все потому, что из-за офисного дресс-кода считал ее серой – ну, или рыжей – мышью, которая в рот заглядывает своему шефу и в упор не видит, что он спит с другими. Байгозин вот разглядел в ней нечто особенное, значит, это особенное и правда есть. И вместо того, чтобы изводить себя ревностью, надо радоваться, что он выбрал ее одну.

Ник даже позвонил ей аккурат в ту секунду, когда Таня о нем подумала. Спешно сунула ноги в туфли на каблуках, прижала локтем клатч – и только потом ответила на звонок, готовая уже кинуться к лифту, – Ник ведь, наверное, уже сидит внизу в такси и ждет ее.

– Все-все, бегу, – выпалила она, напоследок оглядев свое отражение в зеркале: перед свиданием это никогда не бывает лишним.

– Танечка, – Байгозин протянул это таким голосом, что Таня застыла в шаге от двери. – Видишь ли, тут такое дело… У меня изменились планы. Ты ведь еще не успела нарядиться?

– Не-е-ет, что ты. – Она прислонилась к стене и сбросила туфли, мгновенно потеряв десять сантиметров роста и все радужные надежды на вечер.