Рита Тальвердиева. Ставка на Водолея
РМир – прекрасная книга, но бесполезная для того, кто не умеет читать. Карло Гольдони
Пролог I
Санкт Петербург, 25 марта 200… года
Его палец уже занемел. Скоро начнет деревенеть и правое плечо. Сорок минут, как «объекту» подан персональный кабриолет. У подъезда привычно разминаются два бодигарда. Они его не волнуют – верный «отход» приготовлен загодя. Лишь тревожит временной сбой… Ничего, он потерпит, чтобы наконец то поставить жирную точку в затянувшейся череде многоточий; точку опоры, к которой он упрямо стремился сквозь зыбучие пески обстоятельств. Ему не удалось, как иным фаворитам перемен, выпрямиться в седле с сытым достоинством пиявки. Уберег, правда, Всевышний и от гниющего отстойника с теми, кто горбился вечным вопросом: как выжить? Он был среди тех, кто оказался на распутье перманентного выбора. И лодку его жизни раскачивало капризное сослагательное «если»… Лишь раз его замкнула на себе цепь случайностей: армейская служба в Чечне; плен; свобода, искупленная кровью… Но и после – он был выброшен на ту же обочину жизни, правда, уже с навыками профессионального киллера. Его нечаянная востребованность постепенно позволила доверху наполнить старый армейский рюкзачок конвертируемой валютой. Этот «заказ» он взял напоследок, чтобы «округлить» заработанное до трехсот тысяч долларов. Для жизни с чистого листа – не так уж и густо. Основную надежду питал потрясающий трофей с Кавказа – зашифрованная карта с пещерой Али Бабы. Допотопный рюкзак ждал его в камере хранения Ладожского вокзала вместе с новыми документами. А заветный ключик он прикрепил к изнаночной стороне стельки левой кроссовки. Осталось только нажать на спусковой крючок и «успокоить» одного из «тяжеловесов» в российском рейтинге бизнес элиты. …Он не мог видеть, как с крыши, перебирая ногами вертикаль фасада, черными пауками спустились два спецназовца и сгруппировались напротив соседних окон. А за входной дверью горячей квартиры замер их целый взвод. В определенную секунду слетела с петель наружная дверь, и они атаковали с двух сторон его лежбище. А чуть позже, когда его, едва живого, выволокли из подъезда, кто то решил расставить в этом эпизоде свои знаки препинания. Точка нашла его, почему то клюнув в переносицу. И его, на сей раз окончательно, поглотило зыбкое многоточие бездны…
Пролог II
п. Горячие Воды, 23 апреля 1830 года
Дверь в алтарную простужено скрипнула, в образовавшуюся щель просунулась голова послушника Саввушки: – Отец Сергий, протоиерей вас зовет. Кажись, отходит уже… Игумен скорбно вздохнул и, осенив себя крестным знамением, направился к келье протоиерея Василия, тихонько бормоча: – Скорей бы отмучился, прости Господи. Третий день как исповедался болезный, а Господь все никак не приберет. В низенькой, но светлой келье лицом к Святому углу уже вторую неделю лежал, не вставая, протоиерей отец Василий. Три года назад еще крепкий шестидесятилетний Василий Скоблин оказал бесценную помощь архимандриту Александро Невской лавры Товию в сборе средств народных на возведение первого божьего храма на Кавказских Минеральных Водах – в честь Скорбящей Божией Матери . Архимандрит этого не забыл. Узрев входящего, протоиерей хотел было приподняться, но лишь бессильно опустил взлохмаченную голову на подушку. – Не полностью исповедался я, отец Сергий. Все ждал посыльного… от архимандрита. Теперь на вас надежда… Запишите, что скажу, – слово в слово и… лично посыльному – в руки. – Он слегка повернул голову, взгляд напрягся, вздувая на шее вены. |
