|
Помимо сатирических и агитационных стихотворений, Маяковский пишет в 1916–1917 годах еще одно крупное произведение — поэму «Война и мир». В этой поэме прежний, несколько примитивный взгляд на войну сменился экзистенциальным раздумьем о ее безумии и ужасах. Вина коллективна, и поэт, Владимир Маяковский, не только козел отпущения, но и сопричастный. Поэтому он лично просит прощения у человечества — может быть, раскаиваясь в тех пропагандистских преувеличениях, которые допускал в начале войны: «Люди! / Дорогие! /Христа ради, / ради Христа / простите меня!»
Одновременно он видит зарю нового времени. В эти годы представление об обреченности старого мира было широко распространено, особенно среди писателей. Так же, как и в «Облаке», осознание универсальной уязвимости человека уравновешивается мессианским убеждением в рождении нового, более гармоничного миропорядка:
Первая революция и третья 1917–1918
Да здравствует политическая жизнь России и да здравствует свободное от политики искусство! Афиша «Закованной фильмой» играла очень важную роль в самом фильме, Рисунок Маяковского.
«Вернулся я в Москву в совершенной уверенности, что мы перед революцией, — вспоминал Роман Якобсон, — это было совершенно ясно по университетским настроениям». Бунтовали не только студенты. По случаю Международного женского дня 23 февраля 1917 года в Петрограде прошла мирная демонстрация, участницы которой требовали хлеба и мира. В последующие дни состоялись новые демонстрации, разогнанные полицией. 27 февраля Павловский полк проголосовал за отказ от выполнения приказа стрелять в гражданских, и в тот же день большая часть Петрограда оказалась в руках полка. 28 февраля волнения начались в Москве. Двумя днями позже, 2 марта, Николай II отрекся от престола. Монархия была свержена, создано Временное правительство — свершилась Февральская революция. 8 марта Эльза написала Маяковскому письмо, в котором в виде исключения комментировала события, разыгрывающиеся за стенами ее квартиры: «Милый дядя Володя, что творится-то, великолепие прямо!» Роман, так четко все предчувствовавший, вступил, сообщает она, в милицию, носит оружие и арестовал шесть городовых — его как студента Московского университета попросили помочь навести порядок на улицах. Революция вызывала огромный энтузиазм у широких слоев населения, люди искренне поверили в возможность глубоких преобразований. Наступила политическая весна, воздух был наполнен свободой. Эти настроения отражаются в письме философа Льва Шестова, написанном родственникам в Швейцарию через неделю после переворота: Все мы здесь думаем и разговариваем исключительно о грандиозных событиях, происшедших в России. Трудно себе представить тому, кто сам не видел, что здесь было. Особенно в Москве. Словно по приказанию свыше, все, как один человек, решили, что нужно изменить старый порядок. Решили и в одну неделю все сделали. Еще в Петрограде были кой-какие трения — в Москве же был один сплошной праздник. <… > меньше чем в одну неделю, вся огромная страна со спокойствием, какое бывает только в торжественные и большие праздники, покинула старое и перешла к новому. Новому правительству были предъявлены конкретные требования: нормализовать продовольственное положение и довести войну до победы или хотя бы до достойного конца. Однако как именно должно выглядеть политическое будущее России после свержения самодержавия, мало кто знал. Доминировало ощущение освобождения, эйфории. Маяковскому и другим писателям и художникам революция дала надежду, что они смогут творить без вмешательства цензурных органов и академий. В марте 1917 года был образован Союз деятелей искусств, куда вошли представители всех политических и художественных направлений, от консерваторов до анархистов, от эстетических ретроградов до самых радикальных футуристических группировок. |
