|
Слишком много белых пятен, а ты знаешь, как я их не люблю. – Мне придется закрасить эти пятна в нужный цвет? – с кривой ухмылкой поинтересовался его собеседник. – Разумеется, – усмехнулся здоровяк. – А как ты думал, для чего мы тебя внедряли? Дорогое удовольствие, даже для нас. Во всей АТРИ только двое знают, кто ты на самом деле. – Двое? – Именно. Двое: ты да я. И я пока не могу ввести официальные власти в курс дела. Потому тебе придется действовать на свой страх и риск. Я не хочу никого спугнуть. Ты меня понял? – Понял, – кивнул вошедший. – Тогда можешь идти. Времени на подготовку у тебя пара месяцев, не больше. За провал операции… – Погоны снимете? – с прищуром спросил вошедший. – Погоны – это перебор. Яйца отрежу, – ответил здоровяк. Глава 1 Пробуждение было из таких, что врагу не пожелаешь. Башка раскалывается на части, кружится. Во рту сухо, и привкус такой, будто птичка нагадила. Какая там птичка! Бегемот – здоровенный, толстый. Вонючий! Плохо мне, ой плохо! Как с жуткого бодуна. С чего бы? Не маленький, не в первый раз бухал. Вроде пил грамотно, не смешивая. Может, коньячок, предложенный товарищем Ивановым, был не того-с? Из той же бочки, как и прочая магазинная и палаточная отрава. Еще хвастался: «Настоящий, армянский!» Чтоб он подавился своим «армянским»! Или грешу на человека? А еще полный провал в памяти. Иванов, вертолет… Но что было после? И, кстати, где я? Лежу. Справа и слева койки, заправленные казенными синими одеялами. Прикроватная тумбочка из дерева, покрытого морилкой. Казарма? Но почему вокруг люди в белых халатах? Светлый пластик, какие-то компьютеры, трубки, микроскопы. Разговоры ученые, непонятные. – Температура? – В норме. – Давление? – Сто десять на восемьдесят. Госпиталь, больница. Что-то произошло? – Доктор, он глаза открыл, очнулся. – Давно пора. Что пора? – Павлов Артем Николаевич, девяностого года рождения? – чей-то надтреснутый голос. Ага, вот и его обладатель. Рефлекторно отзываюсь: – Так точно! Господи, как хочется пить! Жизнь бы отдал за глоток холодненькой минералки. Или кваса. Выдул бы бочку в один присест. У нас в городе на пивзаводе вкусный квас делают. В областной центр возят. Народ в жаркий день в очереди встает. – Вы меня отчетливо видите? – Так точно, вижу хорошо. Мне бы попить… – Сестра, дайте ему воды. Хватаю стакан, пью. Господи, благодать-то какая! – Утолили жажду, Павлов? – Да. Спасибо. Мысли снова далеко отсюда. Лихорадочно размышляю на тему, что стряслось, и где Леха Денисов. В поле зрения он не попадает. Кругом незнакомые лица. Абсолютно равнодушные, как у настоящих врачей. Госпиталь? Леха, где Леха? И что это со мной приключилось? – Сколько я вам показываю пальцев? – Два… то есть три. – Хорошо. Мужчина, очевидно врач, склоняется надо мной. У него опухшее лицо алкоголика, полные мясистые губы, из ноздрей торчат пучки волос. И запах типичный медицинский: спирт, лекарства. Сквозь белый халат просвечивают погоны. Значит, военврач. Госпиталь. Сто пудов – госпиталь. Я машинально подношу к глазам руки, потом сгибаю и разгибаю ноги. Военврач смеется: – Не беспокойтесь, Павлов! С вами все в порядке. – Где я, товарищ… – Капитан. Капитан медицинской службы Северянин. Был когда-то такой известный поэт. Вы о нем слышали? – В школе проходил, но деталей уже не помню, товарищ капитан. – А что, ничего, кроме школьного курса литературы, больше не читали? – Так точно, не читал. |
