– Они вам впору?

– В самый раз, Мануэль! Чудесно! – Она привстала на носки.

– А теперь ступайте примерьте платье.

– Можно? – Она смеялась.

– Отчего же нет? Ступайте! – Он указал на дверь. Она схватила платье и бросилась вон, но по пути обернулась.

– Я забыла свечку.

Он подал ей свечу. Они дружно засмеялись.

Оставшись один, он вынул из футляра свою новую трубку, сунул ее в рот, вернулся к камину, уселся, удобно расставив ноги, и, вынув трубку изо рта, тихо проговорил, кивая воображаемой фигуре в пустом кресле напротив:

– За нас, миссис Мендоса.

Шорох подсказал ему, что она вернулась. Он обернулся. От ее вида сердце у него заколотилось, как бешеное. Перед ним опять стояла мисс Аннабелла. Вернее, не мисс Аннабелла, а настоящая женщина; когда он в последний раз видел ее в приличном одеянии, она была еще молоденькой девушкой, но с той девушкой за шесть месяцев скитаний было покончено – ее сменила взрослая женщина. Как ни странно, новое платье делало ее старше, а рабочее тряпье молодило.

– Зам нравится?

Он кивнул:

– Красота! – У него пухла голова от мыслей и желаний. Он галантно протянул руку, она подала ему пальчики, и они, как пара в менуэте, заскользили к камину. Усадив ее, он поклонился и поднес ее пальцы к губам.

Никогда еще он не слышал, чтобы она так смеялась, разве что разок-другой в детстве, когда они скакали бок о бок по вырубке, вырвавшись на волю. Он засмеялся с ней вместе, но в это время в дверь постучали, и перед ними появился Вилли. Чудесное видение, обрамленное заревом камина и светом свечей, заставило его споткнуться. Аннабелла первой нарушила молчание.

– Это новое платье, – объяснила она, – подарок Мануэля к Рождеству. – Она робко покосилась на Мануэля и добавила: – Иначе он меня стыдился.

– И напрасно. – Во взгляде Вилли, обращенном на Мануэля, читался вопрос: зачем заигрывать с Бетти, если в голове у тебя кузина? Вилли не любил двойную игру; Мануэль удивлял его, он был о нем лучшего мнения. Возможно, он просто ошибается. С другой стороны, мужчина не покупает женщине обновки, если не мечтает рано или поздно снять их с нее. Он сам питал примерно такие же намерения, когда покупал алую шаль, которую собирался вручить ей завтра, чтобы показать всем, кто владеет его помыслами.

– Пошли, – сказал он, – поможешь мне с Дейзи; что-то она раскашлялась, кажется, у нее боли. Она пуглива, одному мне с ней не справиться.

– Иду. – Мануэль улыбнулся Аннабелле. – Не затоскуете тут в одиночестве?

– Конечно, конечно, идите! – Про себя же она подумала: «Никогда еще я не была такой счастливой!»

Мануэль снял с крючка куртку, накинул ее, нахлобучил на голову шапку. Вилли, не сводя глаз с Аннабеллы, пробормотал:

– У вас соблазнительный вид.

Она зарделась и, слегка поклонившись, ответила:

– Благодарю.

– Завтра у Дейва будет с собой концертино. Наконец-то у меня появится партнерша для танца, а то кто-то из нас двоих вечно занят: то я играю на свистульке, то вы – на спинете. Не возражаете?

Это было недвусмысленное приглашение. Она сглотнула, облизала губы и чопорно, как на балу, ответила:

– Благодарю вас, с удовольствием.

Минуту спустя, предоставленная сама себе, она уронила руки на колени и засмеялась.

– Не возражаете? Благодарю вас, с удовольствием. – Мистер Вилли очень смешной, но в общем милый. Все вызывало у нее сейчас умиление, даже восторг. Оказывается, Мануэль все это время думал о ней.