-- Делай что хочешь.
-- У меня уже есть зажигательный механизм с батарейкой, пружина и три
винта. Всего их пять, но два лишние. Они крепят рукоятку. Мне она не нужна.
-- Зачем ты мне все это говоришь?
-- Мне не нужны рукоятка и спусковой крючок. Зажигание в действие я
приведу пальцем.
-- А мне-то что до этого?
-- Я хочу тебе доказать, что дело верное. Хочешь мне помочь?
-- Нет.
Разговор прерывался бесчисленными паузами. Иногда они молчали минутами.
-- Так хочешь вырваться отсюда или нет?--спросил Абель.
-- Да,-- неохотно буркнул Остин.
-- И ты уже знаешь, как?
Остин молчал.
-- А я знаю выход,--сказал Абель.
Остин только пожал плечами.
Абель шепотом продолжил:
Вокруг нас сплошные постройки. Нельзя даже выглянуть наружу. Но есть
одна дверь...
-- Где?--спросил Остин.
-- Я покажу, если ты мне поможешь!
-- Врешь!
-- Ты уверен?
-- Я сам ее найду!
-- Возможно, но придется долго искать.
-- Время у меня есть.
Они снова помолчали. Зычный голос сержанта заполнял помещение:
-- Для чистки пистолета служат соответствующие принадлежности. Это
тряпка, круглая щеточка и тюбик чистящей пасты. Для чего используется
тряпка, солдат Дональд?
Абель еще ближе придвинулся к Остину.
-- Если б не я, ты сейчас вообще не размышлял бы о том, что снаружи.
Был бы тупицей, как все остальные, от таблеток, внушающих послушание и
убивающих память. Это я освободил тебя.
-- Я не просил тебя об этом.
Абель вновь помолчал какое-то время. Потом сказал:
-- Ну хорошо. Ты все равно мне поможешь, так или иначе.
Остин на это ничего не ответил, и Абель не возвращался больше к
разговору.
6
Состояние Фила улучшалось, об этом сообщил ему и доктор Миер. Фил
чувствовал, что выздоравливает. С каждым днем замечал, как ему повинуются
все новые мускулы. Потом пришел срок большой операции. Он погрузился в
долгое забытье, а когда проснулся, почувствовал нечто, чего давно был
лишен,--собственное тело, подергивание мускулов при мысли о движении, хотя
его верхняя часть тела по-прежнему оставалась неподвижной. Но даже без
настоящего или только мысленно совершаемого движения он ощущал полноценное
"я". Все еще скользил вверх и вниз поршень в цилиндре, не работали сердце и
легкие, хотя и были уже размещены в грудной клетке с искусственными ребрами
и ювелирно вмонтированы в мышечную ткань, в тончайшую сеть артерий и нервов.
Все еще раздувался красный баллон. |