|
Это свидетельствует, что в вас, ребятки, еще тлеет где-то искра неповиновения. Что есть еще такие, кто не может приспособиться. Вечные революционеры. Аутсайдеры в приличном обществе. В животном мире их отторгли бы остальные. Если б не разодрали в клочья. Эту искру я сумею затоптать, можете мне поверить! Хорошо, дальше. Как мог Остин так забыться? Я имею в виду: как мог он решиться действовать против предписаний? Вы вынудили его к этому? Он что, тоже не принимал черных шариков? -- Нет,-- тихо произнес Абель.-- Я уничтожил его шарик. -- Случайно или намеренно? -- Намеренно,--сказал Абель. -- Итак, лавина шла от вас, Абель. Но как вы могли... Впрочем, понятно, именно потому, что вы не принимали свои шарики. Мы движемся по замкнутому кругу.--Он замолчал и задумался. В дверь снова постучали. -- Чай, господин майор! -- Да! Войдите! В комнату вошла женщина. Она несла поднос. Это была та блондинка, которую Абель уже видел. Они не взглянули друг на друга. Когда она поставила чашки на стол, одну -- перед майором, другую -- перед Абелем, майор обнял ее левой рукой за талию и привлек к себе. Абель пятьдесят шесть дробь семь! Вы что, не можете встать, когда входит дама?--Он заорал громко, лицо его покраснело.-- Развалился здесь, как... Внимание! Смирно! Руки перед собой! Пятьдесят приседаний! Абель вскочил, словно пробужденный от сна. В купальном халате и тапочках он стоял перед майором, ноги на ширине плеч, руки прижаты к телу. -- Присесть, сгибая колени! Вы что, стоите на ходулях? Абель присел, выпрямился, снова присел... Майор громко шлепнул женщину ниже спины. -- Исчезни,-- приказал он. Он встал и повернулся к карте на стене. Взгляд его внимательно изучал красные и голубые линии, сплетающиеся подобно иероглифическому узору. Через какое-то время он позвонил. Сержанту, который немедленно появился в дверях, он приказал, указывая пальцем на Абеля: -- Увести его --в кино! 16 Он долго пребывал в каком-то темном, обволакивающем тумане, лишь время от времени пробивался сквозь него мутный свет и снова пропадал, словно свет прожектора в ненастную ночь. Иногда к нему приближались какие-то белые лица. Шумы давили на барабанные перепонки, но лишь немногие достигали границ его медленно угасавшего сознания. Он почувствовал, как его понесли, чем-то накрыли. Снова понесли. Потом он начал куда-то проваливаться. Раскачивались и скрипели двери. Кто-то звал его по имени... Крики доносились откуда-то очень издалека. Лежать ему было тепло и уютно. Он открыл глаза. Главный врач смотрел на него сверху вниз. За его спиной он узнал очертания палаты, его собственной палаты. Такое чувство, будто он вернулся домой. В локтевом суставе он почувствовал легкий укол. Сестра Берта протерла ватным тампоном кожу, потом попробовала согнуть руку. |
