— Она не очень высокая… с белыми волосами. Такая утонченная.

Ева пожала плечами.

— Я такую не встречала, но большинство вампиров не общаются с маленькими людьми. Вроде как Хилтоны не закупаются в Уол-маркете.

Клэр фыркнула. Когда Ева поворачивала за угол, она увидела что женщина стоит перед дверью «Точки Сбора», и Оливер открывает для нее дверь. Никаких следов Брэндона. Ей было интересно, отпустил ли его Оливер, или придержал, чтобы дать им преимущество.

— Как Оливер это делает? — спросила она. — В смысле, почему они просто не…

— Убьют его? Хотела бы я знать. Начнем с того, что у него яйца из платины, — сказала Ева. Пролетающие уличные огни мелькали на ее лице. — Ты видела, как он уделал Брэндона? Оскорбил его? Невероятно. Любой другой был бы уже мертв к рассвету. Оливер… ему это сходит с рук.

Это только разожгло интерес Клэр, ей хотелось знать почему. Или по крайней мере как. Если Оливеру сходило это с рук, возможно, другим тоже удалось бы. С другой стороны, возможно, другие пытались и окончили свои дни как доноры органов.

Клэр повернулась вперед, находясь в своих мыслях, а Ева неслась по напряженно тихим улицам к дому. Полицейская машина кралась по переулку, но почему-то Клэр подумала, что в Морганвилле они рассматривали преступников исключительно в качестве потенциальных жертв.

Сначала она подумала, что ей чудится от усталости. Такое случается, когда долго не спишь. Ты начинаешь видеть призраков в зеркалах и пугающие лица в окнах. Но потом она увидела, как что-то быстро движется сквозь свет уличных фонарей. Что-то бледное.

— Они нас преследуют, — жестко сказала Ева. — Проклятье.

— Брэндон? — Клэр пыталась осмотреть улицу, но Ева нажала на газ и поехала быстрее.

— Не Брэндон. Но ему нет необходимости пачкать собственные клыки…

В пятидесяти футах впереди кто-то встал на пути машины.

Девушки закричали, Ева ударила по тормозам. Клэр бросило вперед на ремень безопасности, который туго натянулся и врезался так сильно, что она знала, что потеряет сознание от боли, потому что кислотный ожог на спине терся о сиденье. Но боль исчезла, затопленная страхом, потому что машина остановилась на темной улице, а снаружи, опустив руки на капот, стоял вампир.

Он ухмылялся, обнажая немалое количество белоснежных зубов.

— Клэр! — закричала Ева. — Не смотри на него! Не смотри!

Слишком поздно. Клэр посмотрела и почувствовала, как что-то размягчается в ее голове. Страх растаял. Также как и ее разум. Она потянулась к замку двери, но Ева рванулась вперед и схватила ее за руку.

— Нет! — закричала она и продолжала держать, пока включала задний ход. Потом машина рванулась назад, но не уехала далеко. Другой вампир встал на пути, блокируя улицу. Этот был высоким, уродливым и старым. То же количество сверкающих зубов.

— О, Боже…

Клэр продолжала нащупывать замок на двери. Ева пробормотала что-то, что точно смогло бы остановить Клэр дома, снова ударила по тормозам и сказала:

— Клэр, милая, это будет больно, — а затем толкнула Клэр вперед и шлепнула по ожогу. Сильно.

Клэр завизжала достаточно громко, чтобы заглушить собак в радиусе трех кварталов, практически потеряла сознание и перестала пытаться выбраться из машины. Даже те два вампира снаружи, которые вдруг оказались прямо у дверей, вздрогнули и отступили.

Ева дала по газам. Клэр была наполовину в обмороке из-за раскаленной до красна пульсации невыносимой боли в спине. Она ничего не видела, только слышала звук, как будто кто-то скребет гвоздем по доске, но потом он прекратился, и они уже двигались, ехали, летели сквозь ночь.

— Клэр? Клэр? — Ева трясла ее за другое плечо, то, которое не болело так, будто она приняла еще одну кислотную ванну.