— Ну и что с того, что Хаос умеет думать? Какое это имеет отношение к нам?

Запрокинув голову, Хейден широко раскрыл рот. Несколько секунд он пытался ловить снежинки на язык. Потом повернулся к ней и сказал:

— Представь себе, что было бы, если бы тебя невзлюбила молния.

— И что с того?

— Ну как же, Лени, ведь если бы ты ей не понравилась, она гонялась бы за тобой при каждой возможности. Как те несчастные, в которых молния умудряется попасть пять-шесть раз в жизни. Почему? Почему именно они? А может, настоящая причина именно в том и есть, что они не понравились молнии, вот она и ударяет в них снова и снова.

Она взглянула на Боба — что он об этом думает. Медведь посмотрел на нее, но ничего не сказал. Он хотел, чтобы она как можно больше усвоила сама. Если она будет задавать свои собственные вопросы, приходить к собственным заключениям и выводам, дело пойдет значительно быстрее.

— Ну ладно, бог с ней, с погодой, — что там насчет Хаоса?

— Хаос не хочет, чтобы складывалась новая мозаика, ему нравится эта; ему нравится уметь думать. Вот он и делает все возможное, чтобы новая мозаика не сложилась. Поэтому в рисунке так много черных пятен — он уже нашел способ нарушить процесс.

— Как?

Хейден усмехнулся, потому что такой же односложный вопрос таким же воинственным тоном задал и он, когда услышал объяснение.

Боб сказал ей то же, что и Хейдену раньше:

— Простой ответ — люди. У каждого индивидуума в мозаике есть свое определенное место. Но когда Хаосу удается превратить человека в хаос, тот покидает свое место, и оно остается пустым, потому что ни для кого другого оно не подходит.

— Это Джон Фланнери меня убил?

— Тебя убил Хаос, а Фланнери — его часть.

— Но если он так силен, то почему он просто не возьмет и не переделает все по-своему?

— Потому что он еще не настолько силен и не понимает до конца, на что способен. Но, становясь умнее и сообразительнее, он сделал людей более склонными к хаосу. Он весь мир сделал более склонным к хаосу. Скоро равновесие нарушится.

— А какое отношение это имеет ко мне?

— Ты стала одной из первых, в чью жизнь он активно вмешался и чью судьбу переменил. До сих пор он действовал не так прямо; он убеждал людей делать то или это, но никогда ничего сам не менял.

— А почему он выбрал меня?

Хейден сказал:

— Потому, что ты лучшая подруга Изабеллы Нойкор.

— А при чем тут Изабелла?

— Ее ребенок. Дитя, которое она родит, может помочь остановить Хаос. Мы должны рассказать ей об этом, а еще мы должны рассказать ей, как это сделать, пока не поздно.

— Но как мы с ней свяжемся?

Боб сказал:

— Только ты можешь это сделать. Ты с ней и поговоришь.

— Я? Но я же умерла.

— Верно, но один способ все же есть.

ДВОРЕЦ МЛАДЕНЦА ЗИ КОНГ

Изабелла не знала, злиться ей или волноваться. Они с Флорой выходили с кладбища вдвоем. Этриха по-прежнему нигде не было видно.

— Ты Винсента видела?

— Нет.

— И я не видела. Примерно с середины похорон. Понятия не имею, куда он пошел.

Флоре было наплевать, куда пошел Винсент. Все, чего она хотела, это поскорее остаться с Изабеллой один на один и описать ей свое недавнее видение: Лени с табличкой, на которой было написано «стеклянный суп». Наверняка это что-нибудь значило.

— Но это просто странно. Винсент никогда вот так не исчезает тем более сегодня.

Флора сказала своему мужу, что вернется в город вместе с Изабеллой, но не раньше чем они где-нибудь поедят и наговорятся.