Изменить размер шрифта - +

Броксимон вгляделся в его лицо и в точности угадал, о чем он теперь думает.

— Ты не можешь пойти за ней туда, так что даже думать забудь. Изабелла пошла туда по собственной воле. Живые могут навещать мертвых, сколько им заблагорассудится, если только знают как. Но мертвым нельзя, и ты знаешь это.

Этрих сунул руку в нагрудный карман, вытащил солнечные очки и надел. Потянувшись к ключу, который все еще торчал в замке зажигания, он запустил мотор.

— Не могу же я просто сидеть здесь и ждать, когда она вернется, если она вообще сможет найти дорогу назад. Не могу, понимаешь, Брокс. Если буду сидеть и ждать, я свихнусь.

— Пойдешь сейчас за ней, Винсент, назад уже не вернешься. Один раз Изабелла вернула тебя из мертвых. Но если ты попадешь туда опять, тебе придется там остаться. А от этого никому не будет лучше — ни тебе, ни ей, ни ребенку.

— И что же я должен делать?

Броксимон обрадовался, что Винсент наконец задал этот вопрос.

— Сейчас? Только ждать. Ждать и смотреть, что будет дальше. На похоронах только трое поняли, что значит «стеклянный суп»: ты, Изабелла и еще один парень, который называет себя то Джоном Фланнери, то Кайлом Пеггом, смотря с кем он. Ты ведь знаешь, кто такой Джон Фланнери, правда?

Этрих кивнул.

— Да, это я еще там выяснил. — И он ткнул пальцем туда, откуда приехал.

— Это хорошо, потому что тебе надо было узнать.

— Вы трое испытали жизнь после смерти. Но ты и Фланнери знаете об этом больше, чем она. Ей потребуется время, чтобы все понять.

— Она знает про мозаику, Броксимон. Мы много об этом говорили. И она испытала смерть, по крайней мере, мою.

— Но не свою собственную, в этом вся разница. Это совершенно другое. Сейчас она в посмертии Саймона Хейдена. До этого она была в твоем. Оба раза это было для нее так, как будто она попала в чужой дом и не знала, где там ванная, где кухня, где что… — Броксимон взглянул на Этриха и понял, что ничего из сказанного им до сих пор не помогло. — Но есть хорошая новость, Винсент, и это невероятно важно. Изабелла меня видела. Флора нет. И никто из тех, кто был на похоронах, тоже не увидел бы, хотя они и видели Лени, когда она подавала им знак. Но Изабелла видела меня и говорила со мной, а это значит…

Этрих закончил за него:

— …что теперь она может видеть в обоих мирах, и они для нее пересекаются.

— Вот именно, и в этом ее огромное преимущество. Хаосу это особенно не понравится, потому что так мы с ним почти на равных. С ней ему придется играть по правилам. Может быть, сама Изабелла этого еще не поняла, но она теперь грозный противник, Винсент. Можешь быть уверен, они из-за нее уже нервничают.

Этрих потянул себя за ухо.

— Грозный противник. Что это значит?

— Это значит, что она надерет им задницы. Это значит, что твоя женщина вступила в игру.

 

— Раздевайтесь. Ложитесь на стол.

Неприятная музыка играла все время, пока Изабелла раздевалась. Это была ширпотребная, липучая, набившая оскомину мелодия из тех, что постоянно звучат в китайских ресторанах. Как будто какой-то однострунный инструмент непрерывно брякает и звякает на одной и той же высокой ноте.

— Все снимать? И белье?

— Нет, нет, трусики оставьте. Трусики и лифчик.

Доктор говорила нетерпеливо, не отрываясь от дощечки с прикрепленным к ней с листком, на котором что-то писала. Любое слово, срывавшееся с губ этой невысокой худенькой женщины, звучало как приказ. Изабелле было немного страшно, но интересно.

Сняв одежду, она, поеживаясь, вытянулась на белом столе для обследования. Несмотря на покрывавшую его белую матерчатую простыню, стол был холодный. Такой холодный, что она дрожала.

Быстрый переход