Вот это ты и выяснишь.

– Но есть хотя бы предположение, кто мочканул Чифа?

– Абсолютно никаких! Тебе не нужно объяснять, что, несмотря на наши некоторые разногласия, все-таки мы друг друга знаем хорошо. Так что, если бы это сделали наши «коллеги» из Питера, то об этом мы бы узнали. А здесь просто ничего! Вот и Варяг считает, что там действуют местные – да только не воровского звания. Возможно, беспределыцики. Возможно, не питерские, а откуда-нибудь из Мурманска или Архангельска…

– Да уж. – подхватил Филат, – Владислав никогда не спускал отморозкам…

Михалыч пропустил это замечание мимо ушей.

– В общем, придется тебе попотеть, Филат. В средствах я тебя не ограничиваю – вот, возьми… – С этими словами Михалыч бросил на полированный столик толстую пачку стодолларовых купюр, неизвестно откуда появившуюся у него в сухой ладони. – Но и зазря деньгами не сори, не светись! Главное – ты должен вычислить этих гадов! А то нам уже в тягость этот бой с тенью.

Филат спрятал в карман туго перетянутую резинкой пачку банкнот – по его прикидке, там было никак не меньше двадцати тысяч.

– Это тебе на карманные расходы, – продолжал Михалыч усталым голосом, – Если возникнет необходимость расходов надело – возьмешь у Красного в счет его долга. И веди бухгалтерию аккуратно. Вернешься – с тебя спрос будет строгий!

Филат кивнул. Это ясно: у Михалыча спрос всегда был строгий. За малейшую недостачу старик карал сурово и безжалостно, не давая никаких поблажек провинившемуся.

– Судя по ситуации, которую ты мне обрисовал, Михалыч, трудно обещать что-либо конкретно. Но я постараюсь дня за четыре управиться.

– Если тебе потребуются люди, то мы сможем помочь.

– У меня у самого надежные ребята, попытаюсь справиться своими силами.

Да и в Питере друганы найдутся.

– И вот еще что, прошу тебя отнестись к делу очень серьезно. Ты прекрасно знал Чифа, он был очень осторожен – по-волчьи осторожен, но все-таки и ему на шею накинули удавку!

Михалыч положил ладонь на глаза и помассировал кончиками пальцев веки.

На тыльной стороне ладони бледнело восходящее солнце, под которым виднелась краткая надпись «СЕВЕР». Ни перстней, ни инициалов кисти старого вора не знали, лишь единственное слово свидетельствовало о том, что Михалыч не всегда носил английский костюм и юность его прошла вдали от столичных кабаков.

После долгой паузы Михалыч продолжал:

– Похоже, в Питере стало известно, с какой целью Чиф отправился туда, и поэтому его убрали, как только он подобрался слишком близко к нужным людям.

Чтобы избежать его ошибки, тебе совсем не обязательно афишировать реальную причину своего приезда. Филат чуть поморщился.

– Но ведь как-то надо будет объяснить людям, зачем меня прислали московские. Слава богу, меня по России знают, всем известно, с какой целью я заявляюсь в регионы… – на лице Филата появилась самодовольная ухмылка.

– Все это, конечно, так, но кто нам помешает слепить легенду ненадежнее – такую, чтобы в нее поверили даже наши враги?

– Например?

Филат не мог не признать, что в словах Михалыча был свой резон. Если и в самом деле в игру за «Балтийский торговый флот» вступили серьезные люди – а судя по последним событиям, так оно и есть, – значит, его, Филата, захотят проверить поосновательнее. И не только питерские воры. Значит, надо придумать туфту как можно более правдоподобную…

– Скажем, ты отправляешься в Питер как фининспектор – для того, чтобы узнать, почему задерживают отчисления в региональный общак.